Два дня пути смазались у него в какое-то мутное пятно. Он знал, что они едут в какой-то загадочный Псков, но не знал зачем. Откуда-то знал, что родителей больше нет, и от этого тихо плакал на заднем сиденье. А потом они доехали до городка, со странным названием Остров, и в нем он остался совершенно один. У бабушки стало плохо с сердцем. Все, что она успела сделать, это остановить машину на обочине. Дальнейшее Глеб помнил еще более смутно. Было очень страшно, голодно и одиноко. Более-менее связные воспоминания у него были связаны уже с детским домом во Пскове. Детский дом был импровизированный, созданный наспех при Псковской воздушно-десантной дивизии. И стал он домом для трех с лишком сотен мальчишек и девчонок, для кого-то до окончания школы, ну, а для Грустинина на всю последующую жизнь.

***

В гравипорту Пскова его встречали. Это было неожиданно, приятно, но одновременно и настораживало. За все время службы такого с ним еще не бывало. Что называется, прямо у трапа и с цветами. Ну, точнее у посадочного шлюза и без цветов, зато с табличкой. Молодой лейтенант, явно вчерашний выпускник, в новенькой форме, без орденских планок, но зато с таким выражением лица, что сразу было понятно – адъютант. Из трех пассажиров гравилета в военной форме был только Глеб, но лейтенант даже бровью не повел в его сторону, продолжая сжимать в руках табличку с именем. Ну и черт с тобой, жди дальше у моря погоды – подумал Грустинин и решительно прошел мимо.

У ворот гравипорта стоял электрокар, приписанный к их полку, на котором и прибыла комиссия по встрече. Глеб, не раздумывая уселся в него, перехватил управление, нагло воспользовавшись разницей в званиях, включил автопилот и, задав маршрут, откинулся в кресле и стал наслаждаться поездкой. Есть, уже как-то перехотелось, дел в городе особых не было, если чего-то и хотелось, то добраться до своего домика, залезть под душ и завалиться на койку с хорошей книжкой. Самолично ехать в штаб и отчитываться о прибытии не было никакой необходимости. Система уже была в курсе, что майор Грустинин прибыл, автоматически внесла его во все реестры, а служба у него начнется только завтра утром. Так что у него законный выходной и все генералы вместе с их тупоголовыми адъютантами сегодня могут идти лесом!

Глеб успешно начал реализовывать этот план. Добрался до дома, посетил душ и перекусил, а вот завалиться с книжкой не успел. На коммуникатор пришел вызов от командира полка. Грустинин чертыхнулся и ответил.

– Как самочувствие Глеб Глебович? – поинтересовался коммутатор голосом Николая Константиновича.

– Благодарю, все в норме, – ответил Глеб.

– Я так полагаю, что в штаб ты сегодня не собирался? – вновь поинтересовался голос.

– Вы как всегда проницательны, Николай Константинович, – хмыкнул Грустинин.

– Это да, этого, как говорится, не отнять, – тоже хмыкнул голос, – Боюсь тебя расстроить, но подъехать тебе все же придется, не смотря на законный выходной.

– Коль, на черта я тебе сдался? – в лоб спросил Глеб.

– Да мне, ты до завтра вообще не уперся, – успокоил комполка, – Но по твою душу из высоких штабов прибыли очень сурьезные господа-товарищи. Так что пятнадцать минут тебе на сборы, кар я за тобой на всякий случай выслал. И давайте майор Грустинин без глупостей. Военное положение пока что никто не отменял. Вопросы есть?

– Никак нет! – отрапортовал Глеб, – Есть, быть готовым через пятнадцать минут!

– Вот и ладушки. Конец связи.

– Конец связи, – на автомате бросил Глеб и, нахмурившись, пошел одеваться.