И сама Варвара, ребенком, сидит на высоком стульчике, смотрит прямо. Наряженная в кружевное платьице, она похожа на куклу.

– Там еще свидетельство о браке есть и мое о рождении. Твой отец взял фамилию жены, а до того был Потаповым.

Этого Саломея не знала. Отец был… отец просто был, как была мама и бабушка, которая курила трубку и рассказывала истории об особенных вещах. Был дом и голуби на крыше.

Весна.

Осень. И вся жизнь по дням расписанная, казалось, до самой смерти…

– Потапов он… они с дедом поссорились крепко. И дед сказал, что отец весь род позорит и… и из дому выгнал. Мама так мне говорила. А он и ушел, сказал, что с этим родом ничего общего иметь не желает. Вот… и когда женился, фамилию жены взял.

– Не понимаю… – Саломея вернула фотоальбом. – Почему… почему ты только сейчас…

Варвара вздохнула и, поставив перед Саломеей чашку с чаем, велела:

– Пей. А я расскажу… так уж вышло все… неправильно.

Деда своего Варвара всегда боялась. Не то чтобы старик ее обижал. Нет, он просто глядел своими прозрачными глазами, кривил рот и отворачивался.

Бабка и вовсе редко выходила из комнаты. И честно говоря, Варвара была лишь рада. Она не понимала, зачем сюда ходить?

Но отец требовал.

И раз в две недели мама наряжала Варвару в клетчатое шерстяное платьице с тесным воротничком, заплетала ей тугие косы, а к воротничку прикалывала круглую брошь.

Сама она в той квартире не появлялась. Да и отца не пускали дальше прихожей.

Он помогал Варваре снять пальтецо, разувал и подталкивал в спину:

– Иди.

Она и шла по темному коридору, к дверям приоткрытым, всякий раз представляя, что за этими дверями скрывается чудовище. Но нет, всего-то дед. Он сидел в широком кресле у окна и читал газету. Когда Варвара входила, дед ненадолго отвлекался от чтения, затем, чтобы указать ей на второе кресло:

– Садись.

Она садилась и сидела.

Молча. Неподвижно. Следя за тем, как медленно ползет стрелка на огромных часах. Ей казалось, что стрелка эта нарочно отмеряет время неправильно, издевается. Когда Варвара подросла, она задала маме вопрос:

– Зачем мне туда ходить?

– Они – твои родственники. И просто хотят знать, что с тобой все в порядке. Они тебя любят… – Тут мама смутилась и тихо добавила: – По-своему…

– А тебя?

Почему-то Варваре казалось, что взрослые вокруг сговорились и играют в свою, взрослую игру, ей непонятную.

– Варечка, подрасти, – сказала мама, – и все узнаешь…

Расти пришлось долго. К визитам Варвара привыкла, как и к дедову молчанию, и к бабкиному недовольству с запахом корвалола.

Они умерли в один день, как в сказке, только эта сказка была совсем печальной. Но Варвара не плакала. Она послушно сидела и на кухне, и у гроба, и на кладбище вела себя тихо-тихо. Людей пришло немного. Они подходили к Варваре, говорили о том, что дедушка и бабушка теперь на небе, а на родителей почему-то не смотрели, кроме одного мужчины.

– Здравствуй. – Он протянул отцу руку. – Случая не выпало познакомиться, но…

– Отойдем? – Почему-то отец мужчине не обрадовался совершенно, а мама и вовсе Варвару обняла, прижала к себе и так, что дышать сделалось тяжело.

– Не бойся, – шептала она, – мы никому тебя не отдадим…

Отец с мужчиной о чем-то говорил, и злился, и махал руками, а тот слушал и тихо отвечал.

– Кто это?

– Твой дядя.

– Да? – Варвара не знала, что у нее есть дядя, и очень удивилась.

– Они с твоим дедом когда-то поссорились, и тот выгнал его из дому. Он давно не появлялся, с похорон… – Она осеклась и губу прикусила. – Варенька… мы вечером поговорим, ладно?

Дядя уехал, оставил Варваре круглый кусок янтаря на веревочке, велев: