– А, этот… – задумчиво проворчал Волынский. – Там подписано – Островский Андрей Дмитриевич. Ну, да, ты же новый человек в нашей обойме, не в курсе всех страстей. Долго ты у нас трудишься, Павел Николаевич?

– Больше года, Рудольф Валентинович. Перевели из Канска…

– Помню. Ты же у нас любитель резать правду-матку в глаза, – майор криво ухмыльнулся. – Эта история быльем поросла, в 2004-м приключилась. Островский – местный житель, у него мать до сих пор тут живет. Вроде нормальный был парень, в армии отслужил, вернулся в Выжинск, работал в лесничестве. Потом случилась эта мерзкая история в Катумском урочище… Молва худая об этой местности ходит – дескать, аномальная зона, чертовщина всякая творится, ведьмины круги, лешие, кикиморы, вся фигня… Ничего там такого, разумеется, нет, просто местечко мрачноватое, энергетикой напичканное – такие территории в тайге не редкость. В общем, приехали четверо чудиков из Красноярска – типа уфологов или что-то в этом духе. Бездельники, короче говоря, любители погоняться за сенсацией, высосанной из пальца. Решили туда сходить со своими приборами. А место глухое, без знающих людей там делать нечего. Ну, и сагитировали двоих местных – Артема Губаря и Лариску Луговец, они прекрасно эти места знали. Ушла вся банда и не вернулась. А когда пропала, народ давай волноваться, сформировали спасательную команду. Дошли практически до Катума, там Белянча на переломе протекает. Ну, и наткнулись у реки на шесть трупов. Тела раскиданы: кто на берегу лежит, кто в лесу, а одного и вовсе из воды вытаскивали – за подводную корягу зацепился. Умертвили страшно, словно и не человек это делал, а зверь какой. У одного шея скручена, другому грудь разбили, у кого-то сучок в горле застрял… Опера работали как проклятые. Версий было не счесть – от бытовых до самых накрученных. И мистику приплетали: мол, нечисть из урочища вышла и погубила всю компанию, чтобы не пускать ее в свои владения. И заброшенный военный объект на другом берегу Белянчи вспомнили, мол, с ним это может быть связано. А чего там связано – все разрушено и быльем поросло, только стены остались. И то, что сами повздорили и друг дружку поубивали. И что зэки беглые объявились и шлепнули всю камарилью. И шпионом один из них оказался – мочканул дружков, чтобы не сдали, да и самому не подфартило… Масса версий и гипотез, а победила элементарная: вот этот самый лесник прикончил их в порыве бешенства. Лариска Луговец была его девушкой, а перед тем, как уйти в поход, послала Островского к черту. – Майор усмехнулся: – Осерчал тогда хлопец и решил: мол, не доставайся же ты никому. Напал на лагерь, когда народ у костра сидел, – хотел одну Лариску, да что-то не срослось. Люди кинулись врассыпную, так он за каждым бегал и умертвлял, сила у парня немереная. А когда все сделал, начал следы заметать – он же лесник, прекрасно знает, как это делать. Вот и навел тень на плетень: мол, не было в тот день на Белянче посторонних, а гибель шестерых – промысел нечистой силы. Но он недолго запутывал следствие. Прибрали по совокупности улик, впаяли пожизненное…

– Да, я что-то слышал, – кивнул Бурмистров. – Старая страшная история. Подожди, Рудольф Валентинович, – замглавы районной администрации нахмурился, – если он висит у тебя на этой стене…

– Все правильно, – вздохнул Волынский, – сбежал, гаденыш. Три месяца назад. Так и не нашли…

– С пожизненного? – не поверил Бурмистров. – Да ладно, Валентинович, заливаешь! Не сбегают люди из таких зон.

– Из зон – не сбегают, – поморщился Волынский. – А он и не с зоны лапти сплел. Череда обстоятельств, понимаешь? В Амурском крае его «белый лебедь» находился. В начале лета там было страшное наводнение – неделю шли дожди, поднялись реки, впадающие в Амур, и зоне угрожало полное затопление. Приняли решение этапировать контингент в соседнюю колонию в качестве временной меры. Так Островский и еще четверо бежали из «столыпина», на полном ходу. «Уйти в пол» у них называется. Вырезается отверстие в днище, и зэки туда падают. Вероятно, дыра уже имелась, кто-то продал им эту услугу. За миллион денег или за пачку чая – теперь не разберешь. А десантироваться на ходу – просто песня. У них вариантов не было, поезд шел без остановок. Нырнешь в шпальную решетку – хорошо, промахнешься – размажет по рельсам. Двоих размазало, двоих потом в степи отловили. А Островского не нашли… Возможно, погиб, просто тело не выявили. Но парень ловкий, велика вероятность, что выжил. В первых числах июня пришла информация о побеге, дескать, бдите, может возникнуть в родных местах. Бдели – не возник. Следили за матерью: ведь, повстречай она сына, ее бы поведение изменилось. Но нет, ничего подобного, так и влачит сама с собой, даже не знает, что сынуля в бегах. Вроде нечего ему тут делать. Люди против него настроены, перспектив никаких. По логике вещей, он должен чесать на другой конец страны.