– В самом деле? – сказала мисс Сейнсбери Сил. – В таком случае… но вы оба уверены, что не хотите чаю? Нет? Ну тогда мы можем попробовать перейти в гостиную, правда, она часто забита… О! Вон там как раз свободный уголок, в алькове. Оттуда как раз уходят. Пойдемте…

Она направилась к относительному уединению, которое предлагал альков с софой и двумя креслами. Пуаро и Джепп последовали за ней. Последний подобрал шарф и носовой платок, которые мисс Сейнсбери Сил обронила по пути, и вернул хозяйке.

– О, благодарю вас, как неосторожно с моей стороны… Итак, пожалуйста, инспектор… о, нет, старший инспектор, так?.. Пожалуйста, спрашивайте все, что пожелаете. Это все так ужасно, все это происшествие. Бедняга… Он, должно быть, что-то задумал? Такие нынче беспокойные времена!

– Он не показался вам обеспокоенным или огорченным, мисс Сейнсбери Сил?

– Ну… – Она погрузилась в воспоминания и наконец нехотя сказала: – Понимаете, я не могу утверждать, что он был огорчен. Но, с другой стороны, я могла и не обратить внимания – в таких-то обстоятельствах! Должна признаться, я большая трусиха, понимаете ли, – мисс Сил тихонько прыснула и попыталась пригладить свои растрепанные, как воронье гнездо, кудри.

– Вы не могли бы сказать, кто еще был вместе с вами в приемной?

– Дайте подумать… там был только один молодой человек, когда я вошла. Мне кажется, его измучила боль – он что-то бормотал про себя, выглядел диковато и перелистывал страницы журнала бездумно, не читая. А потом неожиданно вскочил – и был таков. Наверняка у него была очень острая боль.

– Вы не знаете, вышел ли он на улицу, когда покинул приемную?

– Понятия не имею. Мне подумалось, что он просто не мог больше терпеть и ему нужно было к врачу немедленно. Но он не мог идти к мистеру Морли, поскольку всего через несколько минут пришел тот мальчик и отвел к мистеру Морли меня.

– Покинув врача, вы заходили в приемную?

– Нет. Видите ли, я надела шляпку и причесалась уже в кабинете мистера Морли. Некоторые, – продолжала мисс Сейнсбери Сил, демонстрируя искренний интерес к предмету разговора, – снимают шляпки внизу, в приемной, но я никогда так не делаю! С одной моей подругой, совершившей однажды такую ошибку, произошел поистине несчастный случай. Это была новая шляпка, и она положила ее на кресло – очень аккуратно и бережно, а когда она вернулась – вы не поверите, – на шляпку сел ребенок и расплющил ее! Просто уничтожил! Это была катастрофа!

– Это ужасно, – вежливо согласился Пуаро.

– И целиком на совести матери! – обвиняюще заявила мисс Сейнсбери Сил. – Матери должны следить за детьми. Эти лапочки никому не желают зла, но за ними надо следить.

– Так этот молодой человек с зубной болью был единственным пациентом, которого вы видели на Куин-Шарлотт-стрит, пятьдесят восемь? – спросил Джепп.

– Когда я поднималась к мистеру Морли, по лестнице спускался джентльмен… О! Я вспомнила! Был еще иностранец очень оригинального вида. Он вышел из дому, как раз когда я подъехала.

Джепп кашлянул. Пуаро с достоинством изрек:

– Это был я, мадам.

– О боже! – мисс Сейнсбери Сил уставилась на него. – Конечно же! Это были вы. Умоляю, простите меня, я так близорука, а здесь так темно, не правда ли?

После нескольких бессвязных восклицаний она неожиданно продолжила:

– А вы знаете, я горжусь своей памятью на лица! Но здесь так темно, правда? Пожалуйста, простите мне мою нелепую бестактность!

После того как детективы вдвоем успокоили леди, Джепп спросил:

– Вы уверены, что мистер Морли не говорил ничего, например, о том, что его ожидает сложный разговор этим утром? Что-нибудь подобное?