Рано утром, когда соседи начинают собираться, я, чтобы не мешать, выхожу в туалет почистить зубы и привести себя в порядок. Они выходят на два часа раньше меня. Возвращаюсь в уже пустое купе.

Первым делом открываю окно, чтобы проветрить помещение.

С попутчиками, с которыми я провела почти двое суток, мы расстаемся не прощаясь: после инцидента с телефоном разговаривать с Фаей мне совсем не хотелось, да и она больше не проявляла желания заговорить со мной.

Радость моя длится недолго. Решив переодеться, я лезу за своей сумкой и… НИЧЕГО.

Глаза мои в ужасе расширяются. Как же так, моя сумка, у меня же там все: вещи, паспорт, последние деньги! Сумма небольшая, но на первое время мне хватило бы очень скромно пожить в Москве.

Падаю на пол, громко плача, хватаюсь за голову. Как же так, куда мне теперь? У меня ничего. Только телефон в кармане. Все.

Я одна.

Фая. Это она меня обокрала! Подлая, наглая змея!

О Всевышний, будь милостив, помоги мне.

Подбегаю к проводнице, но и она ничем помочь не может. Оставшееся время я рыдаю, размышляя, как жить дальше. О возвращении на родину или звонке дяде даже мысли не возникает. НЕТ, я не сдамся!

Вдох – выдох.

Внутренне успокаиваю себя. Ничего, даст Всевышний, и это я переживу. Было и хуже, все, Амина, забудь.

Покидая поезд, думаю о том, что это была самая кошмарная поездка в моей жизни. Надеюсь, такого больше никогда не повторится.

На Казанском вокзале я провожу сутки. Сплю урывками. От усталости и пролитых слез жутко болит голова.

В кармане обнаруживаю сдачу – пятьсот рублей. Покупаю себе немного поесть. Прекрасно понимаю, нужно что-то делать. Я не могу бродяжничать. Но и домой вернуться тоже не могу.

Не от прекрасной жизни убегала я из родного дома и города.

Сжимаю руки в кулаки, сколько себя помню, я никогда не сдавалась. Я не была слабой, не старалась давить на жалость, чтобы что-то получить. Я уважаю силу, стойкость духа. Что бы ни случалось в моей жизни, я не опускала руки, боролась за себя, свою жизнь.

Есть люди, плывущие по течению, принимающие удары судьбы как данность. Смиренно следуя чужим желаниям. А есть борцы, те, кто верен себе. Они не ноют и не жалуются на свою судьбу, а всеми силами выгрызают свое личное счастье, свою жизнь.

Я не буду плыть по течению. Не буду мириться с тем, что для меня уготовили.

Шмыгаю носом, украдкой смахивая горькие слезы.

— Старший лейтенант Ситдиков Вадим. Документики, гражданочка, — слышу над головой грудной бас. Вздрагиваю, медленно поднимаю голову.

Встречаюсь взглядом с голубыми глазами приятного мужчины. Тяжело сглатываю, передо мной мужчина в форме. РОСГВАРДИЯ.

Всевышний, помоги, что же делать?

— П... Прошу прощения. У меня нет, — прикрываю глаза, пытаясь собрать мысли в своей голове. Он так внезапно появился передо мной. — Я хотела сказать, у меня украли документы.

Мужчина недовольно поджимает губы, осматривается.

— Тогда прошу за мной, — кивает мне.

Земля уходит из-под ног. Меня начинает трясти как в лихорадке.

— Куда? — севшим голосом спрашиваю.

— В отделение, куда же еще? — отмахивается. — И побыстрее.

— Зачем?

— Для установки личности. Мне долго ждать? — недовольно цокает.

Ничего не остается, как покорно проследовать за сотрудником полиции под любопытные взгляды прохожих. На выходе из вокзала нас встречают еще двое сотрудников полиции и большая машина.

В микроавтобусе нас три женщины и восемь мужчин. Одна из женщин самая буйная и скандальная, матерится так, что хочется закрыть уши. Ведет себя вызывающе и дерзко. А одета так, словно ограбила местного бомжа, и пахнет соответствующе.