Может, и этот такой же, обманчиво улыбается, а сам… Они же все заодно.

В деталях рассказываю ему о последних днях своей жизни. О том, что в поезде меня ограбили. И я осталась без вещей и документов. О том, что пришлось больше суток провести на вокзале.

— Я могу дать телефон, вы можете позвонить родственникам? — участливо предлагает.

А меня от такого предложения бросает в холодный пот. Последнее, что я буду делать, это звонить домой.

— Нет, — качаю головой. — Мне некому звонить.

— Вы приехали в Москву к кому-то?

— Нет. Я просто приехала. Тут у меня нет никого, — поджав губы, сдерживаю себя как могу.

Только бы не разрыдаться. Я справлюсь и с этим.

— Эмм… Стесняюсь спросить, и как же вы планируете жить без документов? Без работы? И… мне продолжать? — усмехается, а такое чувство, словно издевается. Прекрасно же все понимает. У меня нет ответов на эти вопросы.

Пожимаю плечами. Опустив голову, рассматриваю свои мокрые ладони.

Меня словно накрывает подавляющей тишиной. Только стук сердца отдается в ушах. В голове один вопрос: о чем он думает?

Слышу уверенный голос.

— Собирайся, — холодно произносит, вставая с кресла.

— Куда? — испуганно пищу.

Растерянно смотрю, как он собирается. А я в панике кошусь на входную дверь.

— По дороге расскажу, — проходит мимо меня к двери и ждет, пока я соберусь с мыслями и встану со своего места.

— Я никуда с вами не поеду, — протестую. — Я вас не знаю.

— Как не знаешь? — искренне удивляется. — Мы же только познакомились, — подкалывает.

— Этого недостаточно, — качаю головой. — Я не могу с вами никуда поехать, вы чужой мужчина.

Кивает и подходит вплотную, слишком близко. Непозволительно близко. Отшатываюсь как от огня…

— Не подходите близко, — предупреждаю.

— Прости, — делает шаг назад, поднимая ладони вверх, сдаваясь. — Подходить нельзя, что еще? — склоняет голову набок.

— Все. Все нельзя.

— А ночевать одной на вокзале можно? А быть одной в чужом городе? Без денег и жилья? — бьет вопросами, не хуже пощечин.

Ответ ему не требуется. Он все видел, оттого и кивает молча, снова возвращая взгляд к документам на столе.

Мне нечем крыть.

— Нельзя, — опустив глаза, признаю.

— Я даю слово, что не обижу тебя. Не прикоснусь. Я хочу помочь, — мягкий баритон ласкает слух.

— Спасибо вам. И если ваша помощь искренняя…

— Искренняя, — перебивает меня.

— Всевышний свидетель, добро обязательно вернется вам. Я не буду отказываться от помощи.

— Тогда идем, — улыбнувшись, кивает мне на выход.

Я иду на огромный риск, соглашаясь, но и будет несусветной глупостью в моем положении отказываться от помощи.

Куда я пойду? Опять на вокзал? Или просто бродить по Москве в поисках работы? Кто меня еще возьмет без документов?

Щелкнув брелком, он снимает с сигнализации автомобиль, садится за руль красивого кроссовера темно-синего цвета.

Останавливаюсь возле двери, с сомнением окидывая взглядом машину и водителя. Всевышний, как же я рискую. Страх оседает на сердце. Меня бьет озноб. Что, если он не тот, кем кажется?

Пообещал помочь, а сам…

После всего пережитого, я никому не доверяю. Да, он начальник, сотрудник полиции, но это же не дает абсолютно никаких гарантий. Кто сказал, что он не может обмануть? Затащить в постель или продать в рабство.

Я ничему не удивлюсь. Порой кажется, что хуже быть уже не может, но жизнь каждый раз демонстрирует обратное. Интуитивно чувствую, что он не навредит мне. Или, может быть, мне хочется в это верить.

Но если есть хоть один шанс вырваться из той жизни, в которой я жила, затеряться в Москве, я им воспользуюсь.