Плохо, что нельзя расходовать воду так, как хотелось, здесь с ней засада. Чуть сполоснуть собственную рожу, экономично почистить зубы (а как вы думали, мы-ж не чуханьё какое-нибудь) и всё. Без чаю пока обойдёмся, чать не маленькие.

На самом деле есть с утра вовсе не обязательно, куда как лучше сделать это чуть позже, уже отмахав изрядное количество километров вперёд. Но что поделать, если хочешь доказать, прежде всего самому себе, что ты действительно серьёзный человек и этот вот ритуал просто нужен. Потому что он показывает самое главное: мы уверены в себе и делаем то, что делают все нормальные люди, а не бежим вперёд и не давимся куском по дороге. За ночь следы наши уже вполне могли оказать затоптаны местным зверьём, и так оно и было наверняка. Стоит ли тогда опасаться того, что прям вот сейчас возникнут из воздуха наши преследователи, и всё дело пойдёт крахом? Вот и я придерживаюсь того мнения, что не стоит.

– Как настрой, профессор? – Сдобный подошёл к задумчиво жующему Точинову. – Готовы продолжить нашу экскурсию?

– Конечно… – Тот задумчиво потёр лоб, чиркнув себя по стёклам очков ложкой, которую ему вручила Скопа. – Вы не переживайте, у меня сил ещё ого-го сколько.

– Это хорошо. – Сдобный сел на торчащую из земли бетонную плиту, обгрызанную временем до того состояния, что из неё редким частоколом торчала ржавая арматура. Усаживаться ему пришлось аккуратно. – Значит отряд в полной боевой готовности.

Скопа, сидевшая на будке, чуть свистнула.

– Ты чего? – Я немного напрягся.

– Вон там пролесок. В нём кто-то есть, и этот кто-то очень сильно хочет быть не незаметным. – Сестра аккуратно поднесла прицел к глазам, всматриваясь. – О как…

Хм, голос у неё был явно невстревоженным, что радовало. Интересно только – кого она там умудрилась заметить? Если кто-то из нашей, рейдерской братии, то можно будет попробовать выйти на связь через коммуникатор. Переговоры запросто могут начать следить уже здесь, используя всё возможное оборудование. А вот с КПК, если знать то, как и что нужно сделать, можно отправить сообщение так, что никто и не поймёт, кому и от кого оно пришло и ушло.

– Да это же Котёнок… – Сестра неожиданно улыбнулась. – А чего это чучело здесь делает и чего оно шкерится по дубравам и пролескам?

От те на… даже и не знаю, что сказать, если честно. Котёнок, а если быть точным, то Кот Андерсон, был весьма и весьма интересной личностью. Здоровенный, чуть полноватый и весёлый рейдер лентяй, который не очень любил ходить в одиночку, хотя и не относился к какой-либо определённой группе. Балагур и сказочник, похожий на престарелую поп-звезду Лазарева, до сих пор бодро и неутомимо прыгающего на сборных концертах-солянках. Ну, вернее на него молодого, так как Коту от силы было двадцать семь.

Как он попал в число тех рейдеров, которые выживали после первых заходов в Район, становились ветеранами и продолжали ходить и ходить, с его постоянными выходками и попаданиями впросак? Это вопрос очень сложный, если не сказать непонятный. Как бы то ни было, но, не смотря на то, что Андерсон постоянно попадал в какие-то неприятности, выкарабкивался он из них с завидной лёгкостью и славился изрядной долей удачи, так необходимой в этом нелёгком деле. А прозвище получил за два обстоятельства, и потом два совсем разных «погоняла» слились в одно, так ему подходившее. Андерсон был самым настоящим сказочником, могущим врать так складно и гладко, что в пору заслушаться. И ещё, по отношению к девушкам он всегда вёл себя именно как кот, молодой такой, довольный жизнью и донельзя ласковый. Так уж и вышло, что бродяга, на своём веку сделавший немало нехорошего и плохого, в обиходе мог быть просто Котёнком. Только чего он и правда здесь делает так рано по утру?