Голос прозвучал снова, на этот раз ближе. Бархатный, мягкий, богатый на интонации, он больше не напоминал едва различимый шепоток в голове, игру помутившегося рассудка, пытающегося выдать желаемое за действительное.

«Вы звали — и я пришёл».

Тени сгущались, складываясь в силуэт, отдалённо похожий на человеческий. Очертания становились более явными. Темнота уплотнялась, концентрируясь в одном месте. Наконец у мрака появилось лицо, и лицо это принадлежало мужчине. Для исчадия ада оно казалось странно взволнованным.

При виде багровых кровоподтёков на теле пленницы таинственный незнакомец — бес, дьявол? — гневно сжал кулаки, и Ева поёжилась от неприятного ощущения: её травмы будто подвергались пристальному анализу. Инстинктивно она попыталась прикрыться остатками разорванной в лохмотья пижамы.

— И кто же ты? — равнодушно спросила Ева. Самое страшное с ней случилось — мало, что могло вывести её из апатии.

Дьявольски красивый мужчина, застывший перед ней материальным подтверждением религиозных доктрин, был либо галлюцинацией, либо приспешником Сатаны, но точно не ангелом — не с такими красными глазами и мертвенно-бледной кожей. Необычные черты делали существо похожим на представителя инопланетной расы, близкой к земной, но в то же время неуловимо от неё отличающейся: выраженные скулы, ромбовидные зрачки. Из-под верхней губы выглядывали острые кончики клыков, особенно заметные, когда незнакомец говорил. Одежда на нём была простой и неброской: чёрная однотонная рубашка и брюки.

Ничего из этого Ева не замечала. Значение имело одно: её мольбы услышали. И если на помощь к пленнице поспешил не милосердный господь, а сломавшаяся, не выдержавшая напряжения психика, что ж, так тому и быть.

— Я реален, — сказал мужчина, уловив на лице собеседницы тень сомнения.

— Так утверждала бы любая галлюцинация, — ответила Ева.

Незнакомец с красными глазами усмехнулся:

— Меня зовут Велар.

— Вела-ар, — Еву накрыло истерическое веселье. Последние отголоски страха исчезли: она решила, что сошла с ума. Так чего же бояться? Собственного больного воображения? — Ты не дьявол?

— Не хотелось бы вас разочаровывать. Я рядовой служитель тьмы. Но готов исполнить ваши мстительные желания, если вы согласны заплатить за мои услуги.

— Чем? Душой? — Ева скептически фыркнула. Эта её красноглазая фантазия оказалась занимательной. Странные вещи вытворяет психика: всю жизнь считать себя атеисткой, чтобы в один прекрасный день впасть в религиозный маразм. — Можешь забирать, — пленница небрежно махнула рукой. — Я всё равно не верю во все эти штучки.

Демон выглядел не на шутку обескураженным.

— Не верите в существование души? — спросил он, нахмурившись. — Но разве моё присутствие не доказывает её реальность? Стал бы я заключать сделку, если бы не был уверен в собственной выгоде?

Ева пожала плечами:

— Так сразу не откажешься от своих убеждений.

— В таком случае, если эта вещь не имеет для вас исключительной ценности и вы не боитесь ею пожертвовать, предлагаю обсудить условия сделки. — Демон улыбнулся и опустил взгляд, как обычно делают, когда пытаются скрыть эмоции.

Материализовавшись из воздуха, на матрас упало несколько альбомных листов, скреплённых на современный лад стиплером, но с текстом, написанным чернилами от руки. Хихикнув, Ева склонилась над договором, уверенная: её сумасшествие прогрессирует, стоит прикоснуться к бумагам — и они, и забавный демон растворятся во мраке. Нет, лучше она и дальше будет разговаривать с вымышленным другом, чем бесконечно барахтаться в помоях мучительных и тошнотворных воспоминаний.