Но Кравцов и сам мог без труда сообразить, что я позабыл у геологоразведчиков, – один из немногих реальных шансов заработать необходимую мне сумму без явного криминала. И он сообразил. Или не стал утруждаться, просто имел полную информацию о моем визите.

– Нужны деньги на операцию? – блеснул дедукцией генерал.

– А что, при ОКР открылась касса взаимопомощи для отставников? – ответил я вопросом на вопрос.

Виртуальный генерал посмотрел на меня нехорошим взглядом. Спросил очень тихо, очень спокойно:

– Считаешь себя обиженным? Использованным и выброшенным за ненадобностью? А ты, случаем, не встречал других инвалидов-отставников? На инвалидных колясках? Записавшихся в очередь на протезы? На обычные протезы, не биомеханические?

Я не стал отвечать, сочтя вопросы риторическими. Возражать не хотелось. В чем-то генерал прав: если сравнить отставного майора Дашкевича с бесчисленным множеством прочих майоров, лишившихся на службе здоровья, а то и конечностей, – тогда конечно, грех обвинять ОКР и лично его главу в неблагодарности. Но я сравнивал себя не с калеками – с самим собой годичной давности, до командировки на проклятый ледяной остров. И хорошо помнил, кто организовал мне эту командировочку. В такой же вот приватной беседе…

Кравцов помолчал. Затем, очевидно, решил, что я проникся достаточно и заговорил другим тоном, насквозь деловым:

– Фонд помощи отставникам при ОКР имеется, однако его устав не про тебя писан. Но все же помочь я могу…

Он замолк на самом интересном месте. Не иначе как мелкая генеральская месть за предложение отведать виртуальных орешков…

А отставной майор Дашкевич вдруг понял, какой он идиот.

Ведь прозвучал ясный намек на консилиуме, но я его проигнорировал… Лысый эскулап открытым текстом сказал: интересующие меня операции проводились не только в доступных (пусть и не для всех) клиниках. Но и в учреждениях засекреченных, в клиентах со стороны не нуждающихся, рекламу не публикующих… Кто сказал, что таких секретных заведений не было в России? А если были, то могли уцелеть. Тысячекилометровая полоса вдоль меридиана станции угодила в мертвую зону при Катаклизме и избежала разрушений.

Если в кармане генеральского кителя и в самом деле лежит такой большой пряник, я готов выслушать все предложения Кравцова. И принять. Могу даже исполнить должность дежурного офицера в генеральской приемной: затачивать карандаши его превосходительству, кофе горячий подавать… Но без интима.

Кравцов молчал, явно дожидаясь моего заинтересованного вопроса. И я спросил. Я не гордый. Иногда, при определенных обстоятельствах.

– Нет таких клиник в России, – покачал головой генерал. – Но есть возможность заработать на лечение в Цюрихе.

– Что надо делать?

– Принять участие в одной любопытной охоте… В том случае, если она успешно завершится, участники получат призовые – больше, чем платит СЗР за находку нефти.

– И началась самая увлекательная из охот, охота на человека… – процитировал я сам не помню кого. – Боюсь, что охотник на людей из меня теперь никудышный. Разве что опытом могу поделиться с молодыми и хваткими.

– Ты не понял. Охота настоящая. На крупного и опасного зверя. На уникального, можно сказать реликтового. И в крайне неблагополучном регионе… Потому так высоки премии участникам.

– Я согласен. Что надо делать? Загонщик из меня аховый, но могу подносить патроны стрелкам-сахибам. Кто они, кстати?

– Не они – он.

И генерал поведал мне о последнем Великом Охотнике, решившем организовать последнее Большое Сафари в рушащемся и разваливающемся на куски мире.