– Искренней, Катя! Не верю! Нет, не верю! Не похоже, что ты мучаешься! Больше надрыва!

Несчастная жертва этих садистов пускала кровавые пузыри и захлебывалась от рыданий. Но окружавшим ее садисткам было все мало.

– Не верим, – талдычили они в один голос. – Не верим, и все тут! А если уж мы не верим, то ни один мужик точно не поверит. Больше страданий, Катя!

Мариша попятилась обратно. Но промазала и вместо двери наткнулась на стену с висящим на ней стендом. Закреплен он был, видимо, плохо или крепления ослабли. Но стенд от легчайшего прикосновения сорвался с креплений и со страшным шумом рухнул на пол. Вся компания, включая, как ни странно, и умирающую на полу Катю, замолчала и уставилась в пять пар глаз на Маришу.

– Что тут происходит?! – пискнула она. – Что вы тут делаете?

– Безобразие! – произнесла одна из женщин. – Почему посторонние в учебной комнате? Кто вас сюда пустил, милочка?

– Меня? Мне охранница на входе сюда велела идти.

– Снова вторую смену не предупредили! – возмутилась другая женщина. – Ведь сколько раз говорили: после восемнадцати ноль-ноль в приемной проводятся занятия. Потерпевших сюда не приводить. Девушка! Идите в следующую комнату. Там с вами разберутся!

Эта фраза относилась уже к Марише. Не помня себя от страха, она кинулась бежать. В соседнюю комнату? Ну, уж дудки! Она тут не задержится! Не известно еще, удастся ли ей вообще отсюда выбраться. Но, чтобы добровольно сунуться в соседнюю комнату, где с ней сотворят что-нибудь столь же ужасное, как с этой Катей, она не собирается.

– Девушка! – услышала она за своей спиной. – Девушка, постойте!

Оглянувшись, Мариша увидела ту самую Катю. Только в этот раз девушка и не думала стонать. Напротив, она улыбалась, и улыбалась вполне приветливо.

– Не бойтесь! – произнесла она. – Я сразу поняла, что вы не наша. Наши-то все знают, что бояться тут нечего.

И, говоря это, она одним движением руки сорвала с себя окровавленную одежду и оказалась одетой в чистенькую беленькую блузочку с вышитыми на ней мелкими цветочками. И розовенькие джинсы со стразами на коленке.

– Видите? – произнесла она, приветливо улыбаясь. – Все со мной в полном порядке.

– Но как же это? – забормотала Мариша. – А что же это?

– А то, что вы видели, это была просто тренировка.

– Тренировка?

– Знаете, на иных мужчин картина кончающейся в страшных муках супруги производит очень сильное впечатление. Они на время забывают про всех своих любовниц. И помнят только про жену, которая ради них готова была умереть. Не все, конечно. И не всегда. Но в пятидесяти процентах этот нехитрый прием срабатывает.

Мариша не знала, что и ответить. Она сваляла дурака, верней, дурочку? И ничего тут страшного не происходит? Или это ловушка, обман, чтобы заманить ее и… И что сделать?

– Учтите: вся моя семья знает, куда я направилась, – слегка дрогнувшим голосом произнесла Мариша.

– И очень хорошо, – серьезно кивнула Катя. – Они вас одобряют?

– Вполне!

– Скажите, вы ведь у нас впервые?

– Признаюсь, да.

– Обычно для тех, кто пришел к нам в первый раз, мы проводим беседу с психологом. Но сейчас ее нету.

– Ее?

– Разумеется, для большего психологического комфорта наших клиенток у нас работают исключительно женщины.

Мариша кивнула. Понятно теперь, почему на входе стоит именно охранница, а не охранник. Ведь поставь там дюжего детину зверской наружности, пожалуй, добрая половина жертв мужского коварства повернет назад, не дойдя до Кати и ее коллег с их странными методами работы.

– Итак, психолог у нас на больничном, у нее ребенок заболел. Поэтому я сама попытаюсь вам помочь. Заходите и рассказывайте!