Глубокое впечатление произвел Рауль и на младшее поколение. Восьмилетняя дочка Сёдерлундов, Биргитта, вспоминает, что он играл с ней и пытался научить ее шахматам:
“Он был не такой, как большинство взрослых, он относился ко мне, единственному и оттого одинокому ребенку в семье, по-настоящему всерьез”. Рауль также забавлял ее тем, что подражал разным животным. “Он прекрасно имитировал и мог изобразить штук 25–30 разных животных, – вспоминает его двоюродная сестра. – Еще он потрясающе имитировал разные иностранные языки и диалекты, и мы хохотали до упаду. С Раулем было всегда весело”.
Рауль играет с Биргиттой Сёдерлунд и собакой Паркманом.
Мексика оказалась очень красивой страной, обладающей, по мнению Рауля, большим потенциалом для развития туризма:
Климат здесь достаточно прохладный, в то время как в Штатах страшнейшая жара. Далее, в Мексике чрезвычайно живописные исторические памятники. Это романтично. Нет никакой причины, почему бы тому классу американских туристов, который до сих пор ездил в Европу, с таким же успехом не отправиться в Мексику. Это значительно дешевле и занимает меньше времени. Когда однажды страна создаст себе хорошую репутацию безопасной и прогрессивной, американский капитал в еще большем объеме, чем прежде, устремится в нее, и тогда настанет настоящий золотой век.
Во время всех путешествий Рауль делал заключения подобного типа, и не только потому, что этого ждал от него дед. Он был от природы предприимчив, и у него был чуткий коммерческий нюх. В Мексике этот его талант проявился в конкретном проекте: пока они с товарищем были там, они раздобыли “множество мексиканских штучек”: “скатерти, салфетки, небольшие коврики, фарфор (достаточно плохой) и изделия из соломы” и взяли все это с собой в Энн-Арбор в надежде продать. Товары был пробными – найдя покупателя, они отправляли заказ изготовителям в Мексике. Прибыль оказалась небольшой, но настолько многообещающей, что Шильдс оставил учебу, чтобы полностью посвятить себя этому делу.
Последний семестр
Рауль и Дик Шильдс покинули Мексику 1 сентября, и в конце того же месяца у Рауля начался его последний семестр в Энн-Арборе. Рауль проходит заключительные курсы по архитектуре, курс “декоративный дизайн”, изучает испанский язык и два курса по бетону (которые ему не нравятся). В течение семестра он работает над двумя проектами. Один из них связан с “дешевым жильем”. “Задача – построить в черте города 16 многоквартирных домов упрощенного типа, чтобы хватило места на 4500 человек.
Весь район, во всяком случае в моем проекте, превращается в парк, внутри которого помещаются четырехэтажные дома из ламелей. Нам также потребуются две церкви, одна школа, одни ясли, один “социально-культурный центр”, магазины, пожарная станция и т. д.”
После проекта “дешевого жилья”, удостоенного оценки “отлично”, Рауль получил задание спроектировать Музей естествознания. Перед ним встали чисто эстетические проблемы, и это его обрадовало: “Здание, в проекте которого не учитывались бы никакие практические моменты, естественно, никто строить не будет, но было очень интересно чертить это после довольно-таки убогого проекта дешевого жилья”.
В свободное от занятий время Рауль с удовольствием ходил в кино или на концерты. Профессор Жан Поль Слуссер помнит, что Рауль “встречался с несколькими девушками и в социальном смысле всегда был принят очень хорошо”. Но такое впечатление, что речь не шла о каких-то близких или интимных отношениях. Как вспоминает один из однокурсников Рауля, Фред Грэхем, Рауль был “одиночкой”, и его “дружбы, видимо, никогда не были долговременными”. Другой однокашник, Ричард Робинсон, отмечал, что у Рауля “было много знакомых, и женщин, и мужчин, но ни одного близкого друга”.