Воины проигнорировали вопрос Клёста и дружно хмуро молчали.

– Я жду ответа? Для чего вы пытались похитить тело воеводы Врабия?

Клёст вдруг увидел Ненастья, стоявшего среди воинов, окруживших сцену, и, кивнув, подозвал его.

– Ненасть, скажи-ка, это бывшие воины Стрежня или воины Врабия? – спросил он.

– Стрежневцы, – тут же ответил Ненасть. – Врабиевцев среди них нет.

– Понятно. Значит, не воеводу хотели от бесчестия спасти, а по другим причинам тело умыкнули. Так по каким же? – снова обратился он к воинам.

Но те по-прежнему держали рты на замках.

– Ну что ж, – Клёст развернулся и поискал Татеня. – Старый друг, иди за вёдрами, за холодной водой. Будем языки развязывать, – произнёс воевода.

Допрос длился недолго. По крайней мере, стрежневцы, непонятно по какой истинной причине оказавшиеся в рядах Врабия, решили долго не терпеть истязаний и выложили всё как на духу, хоть и приходилось из них информацию клещами тянуть. Только на вопросы отвечали, а сами ничего не рассказывали.

Как выяснилось, Стрежень наказал им сопровождать Врабия и помогать ему во всём. Но отдельно сказал, что, если вдруг случится так, что Врабия убьют, Клёсту тело не оставлять. Дождаться, когда все потеряют бдительность, а затем тело Врабия выкрасть и привезти Стрежню. А если не получится, то, по крайней мере, спрятать, но Клёсту его не оставлять.

– А если бы Врабий победил? – спросил Клёст у разговорившихся пленников.

На это воины промолчали, переглянувшись. Но один вдруг произнёс:

– Сказали нам поддерживать Врабия во всём и идти с ним до конца.

Воин ответил твёрдо, но что-то Ярославу не верилось в его слова. Ему показалось, что воин соврал. Клёст, похоже, тоже понял. Но только дальше спрашивать не стали. Видимо, и так всё стало ясно. Врабий недолго бы княжил. Да и жил бы, похоже, тоже недолго, доведись ему одержать победу.

Дальше Ярослав не слушал допрос, решив завтра расспросить Татеня. Ему и так хватало впечатлений на сегодняшний день, а сцены пыток, пускай даже со студёной водой, позитива ему не добавляли. И он решил пойти обратно к костру.

Пока шагал, рассуждал, что действительно Стрежень не так-то и прост. Только непонятно, какие цели он преследует. Ведь власти он хочет или наоборот, не хочет, чтобы князь в Бранске был. Видимо, он надеялся на то, что пока другие воеводы не увидят тело Врабия, тот будет считаться живым, и победа Клёста принята не будет. Ну что ж, хитро, ничего не скажешь. Понять бы ещё цели.

«Стрежневцев», что пытались украсть тело Врабия слегка врузумили (без злобы и без лишнего членовредительства, а порядка ради), а потом связали. А возле тела павшего на божьем суде воеводы, Клест приказал поставить еще один караул. Может, теперь-то уже и не стоило этого делать, но, как говорится, обжегшись на молоке и на воду дуешь.

Снова улеглись спать, было тревожно, но усталость, накопившаяся за день, взяла свое. Но Соколову не заспалось.

Ярослав лежал рядом с Татенем. Они уже не первую ночь ночевали рядом – одна попона стелилась на землю, как подстилка, а второй укрывались. Так, вроде бы, и остывающая земля не вытягивала тепло из тела, да и теплее вдвоем. Можно бы еще елового лапника нарубить, но пока сентябрь, так и так сойдет.

Соколов, не служивший в армии, слышал от бывалых людей, что именно так когда-то ночевали на земле солдаты. Правда, вместо попон они использовали шинели. Ярослав не был уверен, что в нынешней армии сохранилась шинель, но с другой стороны, вряд ли ему придется спать на земле. А если и на земле, то можно подстелить либо пенку, либо какой-нибудь туристический коврик. Вот только, имеются ли они в армии? Ну да как раз и проверит.