– Так если она не женщина, а дух, как тут ее убьешь? – удивился Ярослав.

– Так запросто, – отмахнулась ведьма. – Духа можно убить, если он в одном облике долго пребывает. А ты говоришь – Итисия эта, она рысь? Вот, как рысь-то ее и можно убить.

Соколов только почесал затылок. А ведь и на самом деле. Рысь несколько раз попадала в переделки, в которые дух, в общем-то, попадать не должен.

– А тебе бы положено помнить, что дух, когда его от родных мест оторвут, половину силы теряет, – укоризненно сказала ведьма.

Нет, определенно, лесная красавица принимает его за кого-то другого. Кажется, она уже должна понять, что он не могущественный колдун Якош. Ладно, потом поймет. А он сам ничего в духах не понимает. Куда там они уходят, какие силы? Да кто его знает. Вон, он сам до сих пор не понял – как удалось «оживить» старую дверь.

– А как ты девчушку нашла? – поинтересовался Ярослав. Интересно, что скажет ведьма? Вдруг она возьмет, да и ответит, что это она Алию у матери и украла? Раньше, говорят, цыгане детей воровали. Или это лишь домыслы?

Но ведьма сказала другое:

– Я эту девчушку в лесу встретила. Не одну, а с какими-то странными людьми. Спросила – откуда, мол, и куда? А они, вместо того, чтобы ответить, стали мне угрожать. А дальше… – Ведьма улыбнулась, показав белоснежные зубки, не ведающие стоматологов. – А дальше мне уже спрашивать было неинтересно. Мне угрожать, то дурная. А девчушка славная!

По улыбке женщины Ярослав понял, что можно не спрашивать, что стало с теми «странными» людьми, которые украли дочь лесного духа из далекой страны. Скорее всего – ими уже перекусила лесная братия, пернатая и хвостатая.

– А её мамка ищет повсюду, – вздохнул Ярослав. – Она за похитителями из своего леса шла, а теперь не знает, как дочурку найти.

– Не мудрено, – хмыкнула красавица. – На эту поляну, без моей воли никому хода нет. Ни духам лесным, ни нечисти какой. Вон, твой приятель-оборотень забрался, так сам не рад. Ополоумел, а потом на всех подряд кидаться начал.

– А как мы прошли, да и эти воины? – спросил Ярослав, кивая в ту сторону, куда уползли остатки «врабиевцев» и куда утащили останки своих товарищей.

– Странные ты вопросы задаёшь, – пожала плечами ведьма, – Уж с твоей то силой любую защиту пробить можно, но в этот раз я сама тебя пустила. Но все равно не пойму, отчего ты скрываешься от меня до сих пор? И личину не снимешь? Или это у тебя и впрямь, не личина, а твой истинный облик?

Странно. А ведь ведьма, кажется, до сих пор не верит, что он живой человек, а никакой не маг, обладающий непонятной силой? Или все-таки верит, но сомневается?

Чтобы собраться с мыслями, задал встречный вопрос:

– Вот, скажи-ка, незнакомка – а как мне тебя называть? Ты мое имя знаешь, а я твое нет.

– А никак меня не надо называть, – усмехнулась женщина. – Кроме меня, да твоих друзей здесь никого нет, я пойму, что ты ко мне обращаешься. Если ты не тот, за кого ты себя выдаешь, то это знание со мной плохую шутку сыграет. Ежели могущественный колдун истинное имя узнает – он над человеком власть получит. Я колдунов, даже могущественных, не боюсь, только зачем мне это? А если ты тот, так к чему мне говорить то, что ты и так мое имя знаешь? Рассказывай.

Ярослав где-то читал, что узнавший истинное имя человека приобретает над ним власть. Но считал, что это все глупости. Какую власть может дать знание букв, которые складываются в слово? Правда, все люди, с которыми его здесь свела судьба – и друзья, и враги, назывались по прозвищам. Вон, вроде бы, только князей называли по именам. А он сам никогда не скрывал своего имени.