– Многие спрашивают, чего я другую жену не завёл. А вот не могу. Никого лучше своей Миланки так и не встречал. Молодухи заглядываются, но я их и близко не пропускаю. Никто мне Миланку не заменит. Она ведь мне сына родила. Пускай тот умер. Другого сына мне не хотелось. А вот на тебя, Ярик, смотрю и думаю, хороший ты парень. И науку ратную быстро схватываешь. На тебя все не нарадуются.

В этот момент оборотень опустил морду, будто засмущался, и, развернувшись, направился куда-то в лес. А Татень на него только махнул.

– Ну его, этого шерстяного, – и продолжил рассказ: – Не пойми неправильно. Ты уж на меня не серчай, что я тебя порой поучаю, но ты уж поверь, я что знаю, тому тебя научу. А если не подведёшь и проявишь себя как настоящий воин, я тебе свой меч оставлю, как наследие передам.

Ярослав от такого немного смутился. Он ещё не особо хорошо разбирался в местных порядках, но знал, что меч для ратника – нечто сакральное. И такое заявление для него было немного удивительным. Ведь он вообще не из этого мира. Для него этот меч не представлял той ценности, что для других людей этого мира. Да и вообще надеялся однажды домой вернуться.

Однако такое отношение к себе оценил. И посмотрел на Татеня совсем другими глазами. Если до этого он ему казался сварливым стариком, то сейчас у него что-то в голове сложилось, и он увидел за этим опеку, пускай и сварливого, но родителя. Чего-то такого ему в последние годы очень не хватало.

Он расплылся в улыбке и только сказал:

– Спасибо тебе, Татень. Для меня это очень важно.

В этот момент раздался какой-то треск. Ярослав отмахнулся, было подумав, что это оборотень гуляет. Но тут до него дошло, что оборотень скрылся в другой стороне, да и ходит бесшумно. Он обернулся, прислушавшись. Татень тоже умолк, насторожившись и положив руку на меч.

В этот момент на дальнем краю поляны зашевелились кусты, а следом появилась человеческая фигура. Это был воин в полном доспехе с обнажённым мечом. Ярослав и Татень медленно поднялись, развернувшись к нежданному гостю.

Следом за первым воином на поляну ступили ещё трое, затем ещё четверо.

– Вот мы вас и догнали, – наконец произнёс тот, что выступил первым. – Весь день гнались. Думали, обманул нас старый пень. Но нет. Вот уж потеха нам будет.

– А мы думали, коли оставили нас в селе, так без боя останемся, – добавил другой воин.

У Ярослава после этих слов всё совсем упало. На них смотрели не как на противников, а как на два трупа. И не мудрено.

Ведь на поляне против них выступило девять воинов. Против такой силы вдвоём особо не поспоришь, какими бы навыками они не обладали. И надеяться на удачу, которая когда-то спасла его, теперь точно не приходится.

Из леса вдруг выбежал Жужель, но так и застыл. Затем выгнул спину и гулко зарычал.

– Беги, – закричал Татень, выступая вперёд. – Я их задержу. А ты, – он посмотрел на волкулака, – головой за Ярика отвечаешь.

Ярослав подивился, как к ним так быстро и незаметно подобрались, но что тут голову ломать – это их земля, они тут каждую тропку ведают.

Прыгать в седло и убегать верхами, времени не было – коней успели стреножить, пока до них добежишь, пока распутаешь – пять раз убьют.

– Чего стоишь, дурень? В лес, быстро! – скомандовал Татень, выхватывая меч из ножен.

Старый воин отходил, прикрывая собой молодого ратника. Вон, один из воинов Врабия выпустил стрелу, но Татень умудрился отбить ее клинком.

Ярослав не стал обнажать свое оружие – он-то стрелу не сумеет сбить, навыка нет, но послушно попятился. А куда Жужель девался? Вроде, только что здесь был. Был – и нет его. Ладно, оборотню, на четырех лапах удирать легче, а в звериной шкуре в лесу укрыться проще, нежели в человеческой.