– Уже хорошо, – одобрил Гектор, – буквы учить не надо.

На другой восковой табличке он начертил писалом ещё три десятка слов:

– К завтрашнему дню выучи.

Так и пошло. Днём Илья с Гектором учил слова и их значение, учился произносить их чисто и правильно, как говорят римляне.

Хуже было со счётом. Илья привык к арабским цифрам, и с римскими, особенно если они были большими, получалось хуже. И почти каждую ночь он проводил в спальне Деа. Спать приходилось днём и урывками между занятиями. Он немного похудел, но мышцы стали проступать ещё рельефнее.

Деа откровенно им любовалась:

– Ты сложен, как Амур и Аполлон, вместе взятые! Не могу оторвать взгляда от такой красоты! Иди ко мне, мой красавец!

Однажды утром, после бурной ночи, Деа преподнесла Илье в подарок золотую шейную цепь.

– Носи и помни обо мне.

– Спасибо, госпожа! – Илья приложил руку к сердцу.

Деа фыркнула:

– Какая я тебе госпожа? Скорее, ты мой бог и господин… Надень, я хочу полюбоваться тобой.

Цепочка была массивной, тяжёлой, но при этом искусно сделанной.

Когда Илья заявился завтракать, служанки глаз не сводили с подарка, перешёптывались.

Прошло ещё два месяца, и по римским понятиям наступила зима. Но Илья только усмехался: снега нет, растения цветут, по ощущениям – градусов двадцать тепла. Какая же это зима? Правда, ветра были, и на море неспокойно, штормило.

Жизнь Ильи наладилась – сытая, беззаботная, да ещё и с хозяйкой-любовницей в придачу. Другой бы на его месте ничего лучшего и не желал. И Деа периодически осыпала его подарками: то перстень с камнем на палец наденет, то массивное резное кольцо. Илье уже неудобно было, как ёлочная игрушка, сверкает. А снять нельзя, Деа обидится. Да и не носил он раньше украшений, считая, что это не мужское дело – себя украшать. Мужчина делами, поступками славен, а не побрякушками – даже дорогими. Но прислуга завидовала.

Учёба с Гектором шла хорошо. Илья освоил спряжения и склонения и уже писал тексты на восковых табличках. Гектор расхаживал по комнате и произносил текст – раз от разу всё сложнее, своего рода диктант. Проверял Гектор его сразу, и замечаний с каждым днём становилось всё меньше.

Иной раз занятия перерастали в беседы. Как-то коснулись земляка Гектора, Архимеда. Вот здесь Илья блеснул – от винта Архимеда до лебёдки и баллист.

Гектор был удивлён:

– Неужели в твоей далёкой стране слышали об Архимеде?

– Не только слышали, но и механизмы применяют, им придуманные.

Илья чуть не брякнул о Леонардо да Винчи, но он ещё не родился.

За беседами они с Гектором сблизились. Илья всё-таки высшее образование имел, умён был, мог объяснить природу явлений.

Фидий иной раз обижался:

– Ты всё время то с Деа, то с Гектором… Совсем меня забыл!

– Латынь учу, пригодится, – примиряющее улыбался Илья.

– Чувствую – далеко пойдёшь, я о тебе ещё услышу.

– Типун тебе на язык!

Оба посмеялись, а ведь потом именно так и случилось.

Но вот настал день, о котором Илья постоянно помнил и которого опасался в душе: вечером на виллу к Деа прибежал запыхавшийся гонец с известием, что в порт прибыл корабль, на котором находится муж хозяйки.

На вилле сразу поднялась суматоха. Деа отдала кухаркам приказ готовить кушанья, которые любил муж, сама же направилась в термы – принимать ванну с лепестками роз.

Дворцовые слуги тоже забегали. Доливали масло в светильники, срезали в саду и ставили в вазы свежие цветы, в который раз смахивали перьями не видимую глазами пыль.

Илья же не находил себе места. Вот явится сейчас муж-рогоносец – прислуга и доложит ему об отношениях Деа и слуги. Как он отреагирует? На Руси в лучшем случае морду били. А учитывая, что муж любовницы – сенатор, он лично руки пачкать не будет. Для этого слуги есть и наверняка какая-то личная охрана, сопровождающие. По крайней мере, Илья это предполагал.