– Можно и так.

Волхв подобрал с жертвенного камня гривну, осмотрел ее и удовлетворенно кивнул. Гривна исчезла в складках одеяния. Затем он повернулся к селянам:

– Богам оказалась неугодна смерть юной сироты, потому они прислали своего воина по имени Ратибор для ее спасения. Но дождь вам будет! Славный воин Ратибор дал выкуп за девушку, много денег – большую гривну. Я куплю на нее несколько быков и принесу одного из них в жертву богам. Боги будут довольны! Я совершу обряд на капище Перуна, Даждьбога и Макоши. Ступайте с миром, люди, и благодарите Ратибора.

Возмущение селян сошло на нет. Все видели гривну, все верили волхву. Поклонившись ему в пояс, они стали расходиться.

Волхв повернулся к Илье:

– Неуж за девицу безродную людей мечом побил бы?

– Клянусь, сделал бы так!

– По Ярославовой «Правде», коли меч обнажил, но удар не нанес – одна гривна.

– Разве я обнажил его? – возразил Илья. – Видаков нет!

– Правда твоя, – скривился волхв. – Ты мне в помощь послан Макошью, а на самом деле воспрепятствуешь в моих делах.

– Понравилась девка, я не прочь ее в жены взять.

– Даже так? Она же безродная и нищая, приданого за нее никто не даст.

– Ничего, с голоду не помрем. Меч прокормит и боги помогут.

– Так ведь детишек у вас не будет, ты же нелюдь!

– Как ты меня назвал? – Илья нахмурился. Нелюдь в его понимании – это человек, совершивший дикое, жестокое, выходящее за границы зла преступление.

– Как есть нелюдь! – подтвердил свои слова волхв. С этими словами он опасливо отступил на пару шагов, опасаясь ответных действий со стороны Ильи – силу его руки волхв уже испытал на себе.

– Ты же не нашего мира. Оболочка твоя человеческая, а ранить или убить тебя невозможно, потому как ты не рожден еще. Не веришь – уколи себя ножом или порежь, сам увидишь.

Глаза волхва торжествующе блестели, а Илья был ошеломлен услышанным. Он – и нелюдь! Тем не менее он вытащил боевой нож и уколол себя острием в левую ладонь. Выступила капелька крови, и Илья почувствовал боль. Врет волхв! Он повернул руку ладонью к волхву – любуйся, мол! Однако волхв только хмыкнул. Илья взглянул на ладонь. На ней – ни следа – ни укола, ни крови. Но ведь только что была!

Илья резанул себе по предплечью. Рана получилась длинная, потекла кровь – красная, как у всех. Но она на глазах свернулась, превратилась в струп, который быстро исчез. Под ним не оказалось даже шрама, и Илья в душе вынужден был признать правоту волхва. Неприятно было ощущать себя нелюдем, но против очевидного не попрешь.

– Убедился? – Волхв торжествовал.

– Твоя взяла. Но девчонку не трогай, она моя.

– Я тебе таких пять десятков приведу, ежели за каждую гривну платить будешь.

– Мне другие не нужны! – отрезал Илья. Просто он не в курсе был, что на торгах людей можно продавать, как скот, – в его времени работорговцев уже не было. А здесь девственница младых лет стоила от силы два дирхема или две куны. За гривну большую целый гарем купить можно, язычеством многоженство не воспрещалось. Можешь содержать – имей. Тем более что от воина и родится воин – как от князя княжич. А от холопа?

Илья подошел к девушке и слегка приподнял ее голову пальцами за подбородок.

– Как зовут тебя, краса ненаглядная?

Сказал и сам своим словам удивился, сроду к девушкам так не обращался.

– Марья.

Почему-то Илья так и думал.

– Пойдешь со мной?

– Хоть на край света! – Девушка даже не раздумывала, она боялась остаться с волхвом.

– Нет, так далеко нам не надо, мы в Суздаль пойдем.

– Вот это правильно, – сказал подошедший волхв. – Давай отойдем.