Тем временем с пронзительным воплем, выхватывая из-за пояса одноручный топор и нож, на «рыжего медведя» отчаянно бросился Тишило. А за ним следом с дикими криками помчали и оставшиеся восемь разбойников, похоже, не раз уже тяпнувшие с утреца медовой браги, оттого не в меру осмелевшие. Бой выдался коротким и жёстким. Ратибор без малейшей жалости покрошил на кровавые ошмётки остатки Ночного Братства, снося лиходеям бошки, выпуская кишки да разваливая пополам. Двуручный булатный меч в умелых руках рыжебородого витязя залихватски исполнил свою очередную смертоносную песнь.

Первым из нападавших «зажмурился» бездумно ринувшийся на Ратибора Тишило; ему великолепный клинок вонзился точно в сердце. Следующий мастерский удар, и второй противник лишился косматой макушки. Третьему головорезу дюжий ратник полоснул по горлу, четвёртому – выпустил кишки, а с пятым громилой, предварительно отбив палашом бросок его ножа, чемпион Кузгара разобрался в своеобразном стиле, швырнув в любителя метать тесаки одну из стоявших рядом лавок. Хоть обшарпанных и неказистых, но вполне себе массивных. Прилетевший в разбойника столь необычный снаряд, пущенный с немыслимой силой, с лёгкостью снёс замешкавшегося негодяя с ног. Чем-то это напомнило мощный порывистый ветер, нагло срывающий соломенную шляпку с головушки нерасторопной хозяюшки.

Между тем шестой и седьмой душегубы полегли опять от Ярика; обоим Ратибор всадил меч в телеса чуть ли не по гарду: одному в солнечное сплетение, другому чуть выше – в грудину. Ну и последним отправился к праотцам местный повар. Тот самый мясистый лиходей, что терпеливо корпел над коптящимся кабанчиком. Кинувшись на дюжего ратника с писклявым визгом напоровшегося на гвоздь поросёнка, бородатый бандит только и успел, что обеими руками вскинуть для атаки свой здоровенный полутесак-полутопор. И в тот же миг Ратибор стремительным взмахом палаша отсёк горе-бойцу обе кисти, а следующим ударом – разрубил нерадивого головореза от тыковки до бёдер, тем самым прервав его было раздавшийся истошный болезненный вопль.

– Похоже, с ночными осликами покончено. По крайней мере, на ентом клочке суши, – удовлетворённо пробурчал себе под нос рыжегривый берсерк, хмуро оглядывая поле брани. – Странно: из этих никто не удрал, никак, пережрали уже с утречка медовухи, смельчаки, – Ратибор совершенно верно распознал причину неожиданной храбрости, накатившей на лесных разбойников.

Далее мирградский витязь последовал к угловой хижине, на которую указал Годогост, то бишь к той самой, из коей подал голос наследник Пчелиного княжества. Довольно хлипковатая дверь на ржавых петлях была закрыта на весьма крепкий дощатый засов. Ратибор могучим усилием выдрал оный с корнем, а затем ещё и дверку с петель сорвал, мощно дёрнув её на себя. После чего дюжий ратник заглянул в образовавшийся дверной проём. Глаза его, быстро привыкшие к царившему в хибарке полумраку, шустро обежали убогое убранство захудалой лачуги. Кроме обшарпанного узкого топчана, кривого табурета да замызганной деревянной лохани средних размеров с характерными для нужников ароматами, никакой мебели аль полезной утвари в несуразном домишке не имелось. На кроватке, в самом дальнем углу, обхватив свои тощие колени ещё более тонюсенькими ручонками, восседал грязноватый, худенький белобрысый мальчик лет девяти-десяти на вид. Его большие карие очи одновременно с надеждой и страхом уставились на рыжебородую физиономию Ратибора, бесспорно, оценив по достоинству не до конца ещё видимые, но явно очень внушительные габариты своего нежданного спасителя.