– А это хорошая идея, Мирка, – ехидно пробасил рыжебородый витязь. – Только знахаря надо сюда пригласить, в зал, да немедля! Пущай Добролюб ощупает нашего дубоголового приятеля повнимательнее: в носу да ушах у него пошуршит или ещё где, не за трапезой будет сказано!.. Осмотрит, так сказать, все места проблемные; под язык обязательно заглянуть надо: кажись, у него там бородавка внушительная образовалась, ибо если подобные глупости чесать – и не такое вскочить может…

– Ну ладно, ладно, чего накинулись?.. – буркнул не без облегчения Яромир. – Ерунду сморозил, признаю! Проехали…

– Изяслав, кстати, сам нас дяде мог и сдать, если Кулбах его прижал крепко, – вернулся к обсуждаемой теме Святослав. – Не Изя же, в конце концов, Ждана в землицу сырую закопал!.. Сказал, поди, что на тот момент, не хотел с нами отношения портить… В общем, отмажется, уверен!

– Да в этом-то как раз сомнений нет! – фыркнул себе в бороду Ратибор.

В этот миг в дверь тихонько постучали, и в трапезную просунулась веснушчатая физиономия Емельяна.

– Можно? – робко вопросил княжий племянник.

– Заходи!.. – прокряхтел Святослав. – Что случилось?

– Да весточка тут прилетела с голубкой сизой из Орёлграда, от Изяслава.

– О, помянешь лихо, оно само и объявится!.. И чего пишет? Наверняка ведь прочитал уже!

– Думаю, дядя, тебе лучше самому ознакомиться…

– Чего, всё так плохо?

– Да как сказать!.. Ну, не очень хорошо, на мой взгляд. Но вам виднее… – Емельян прошёл к столу, протянул князю изрядно уже мятую бумажку, а сам плюхнулся на лавку и под удивлёнными взорами приятелей налил себе полную кружку кваса, даже не посмотрев на стоящие рядом расписные кувшинчики с медовухой и вином.

– А ты чего, Емеля, такой трезвый в последнее время? Случилось что? Не захворал ли? – участливо поинтересовался Мирослав. – Может, и к тебе тоже Добролюба пригласить? Пусть пощупает головушку твою белобрысенькую да обе булки; кажись, где-то там что-то заклинило…

– Можно я буду называть тебя Чесночком, Мирослав? Или Луковкой? Ибо язык у тебя такой же острый!.. А вообще, жизнь свою решил я круто изменить в лучшую сторону! Брошу пить, буду по службе двигаться и займу должность главного писаря Мирграда и первого советника государя! Цель вполне достижимая, коли не особо бедокурить под парами хмельными постоянно…

– Понятно. Ну а теперь вещай уж, что на самом деле произошло? – едко хмыкнул Мирослав.

– То же, что я и сказал… Ну, и в Караиме, – Емельян быстро покосился на Ратибора, облокотившегося на свою могучую длань и делающего вид, что с интересом внимает его рассказу, – один рыжий медведь пригрозил мне, что будет бросать в канаву с нечистотами каждый раз, когда нетрезвым заприметит. А он слово своё держит, ты же знаешь, Чесночок. У меня теперь два пути: либо переезжать куда-нибудь, желательно в другой град, если вообще не на край света, либо бросить употреблять… – Емельян тяжело вздохнул.

– Ах-ха-ха, – не выдержал Мирослав, громко рассмеявшись. – Теперь всё прояснилось!

– В общем, я выбрал второй вариант. Нравится мне тут, и искать новый дом желания нет совершенно!..

– Ты меня благодарить ещё будешь, дуралей, вот увидишь, – довольно хмыкнул Ратибор, ехидно глядя на княжьего племянника.

– Сильно сомневаюсь…

– А вот и посмотрим! Вспомни потом мои слова!

– Да уж не забуду!..

– Так, так, – Святослав тем временем хмуро пробежался глазами по письмецу. – Ясно… В общем, в двух словах, – князь окинул угрюмым взором сидящих за столом друзей, – Изя – нам не помощник в разгорающейся нашей сваре с Варградом! Пишет, что против Кулбаха ни на каких условиях пойти не может. Дядя как-никак, пусть и троюродный. Правда, и помогать ему не станет! В общем, Орёлград придерживается нейтралитета в нашем противостоянии с серыми разбойниками…