– Кто там, сынок? Не поняла… Какие ещё дяди незнакомые?.. – Марфа озадаченно вытерла ладони о полотенчико и обернулась к дверному проёму как раз в тот миг, когда первый из незваных гостей замаячил на пороге. Среднего роста, обросший чёрным жёстким волосом, как у матёрого секача, потный и грязный, с колючим, холодным взглядом и нервно дёргающейся верхней губой, незнакомец явно не с добрыми намерениями пожаловал к ним домой, это русая красавица осознала моментально. Позади него виднелись ещё два таких же разбойничьего вида молодчика, совершенно очевидно явившиеся к ним в избушку не медку с травяным отваром попросить. Одеты лиходеи были в видавшие виды замызганные, засаленные рубахи да шаровары. На поясах у них болтались ножи да одноручные топорики. Сердце русоволосой красавицы мгновенно ушло в пятки, впрочем, так же быстро и воротившись назад. Подцепив находящимся в руках полотенцем горячий чан с супом, Марфа, не медля ни секунды, тут же окатила им стоящих перед ней лиходеев, после чего кое-как продралась к сыну сквозь взвывших от боли и ярости душегубов, схватила растерянного Буреслава под мышку и бросилась в соседнюю комнату к Власте.

– Где ты, милая моя?! Сладенькая, где же ты, скорее, нам надо бежать! – пометавшись секунду-другую по спальне, Марфа заглянула под кровать и принялась споро выковыривать оттуда упирающуюся дочку, не до конца ещё осознавшую, что происходит, и думающую, что это какая-то игра. И лишь взглянув в испуганные глаза матери, рявкнувшей на неё так, как никогда прежде, Власта перестала сопротивляться и позволила извлечь себя на свет белый. Сграбастав обоих своих деток за руки, русоволосая красавица развернулась и вылетела из комнаты в коридор, тут же, впрочем, остановившись; на дороге у неё выросли злые, обожжённые свежесваренными щами бандиты. Недобрые их взгляды не сулили ничего хорошего женщине и её ребятёнкам.

– Ну ты, дрянь, сама напросилась! – трое негодяев не спеша двинулись на Марфу с детишками, при их приближении попятившимися назад, в опочивальню.

– Ты помнишь, Тап, что они нам нужны живыми? Надо их спеленать да утащить с собой, дабы выманить рыжего шатуна безоружным за город! План такой!

– Помню, Руземир, – зло проворчал ошпаренный больше всех Тапислав, – но живыми, не значит целыми и невредимыми… И у нас есть указание, коль живьём не срастётся, умертвить да на куски их разделать, чтобы кровушки как можно больше натекло!..

– Позабавиться решил? – хмыкнул с мерзкой ухмылкой третий злодей с низким, покатым лбом. Один глаз его безбожно косил влево. – Опасно!.. Вдруг стража вернётся…

– Никто не воротится, не дрейфь, Яривист! – отмахнулся нетерпеливо обожжённый лиходей, по всей видимости, главарь этой маленькой шайки подонков, что так нежданно-негаданно завалилась в дом к Ратибору. – Отвадили их грамотно от избушки!

Тем временем Марфа влетела в комнату и судорожно принялась открывать окно в спальной, как назло, оказавшееся чуть ли не единственным закрытым в доме. Но тяжёлые дубовые створки, по извечному закону подлости, заели в самый ответственный момент и отворяться не хотели ни в какую.

– Куда собралась, куколка?! – Тапислав вбежал в помещение вслед за семьёй рыжего витязя, схватил Марфу за руку и резким рывком развернул к себе, нанося при этом удар наотмашь ладонью по её лицу. – Мы только начали развлекаться! – русоволосая красавица упала на пол, больно ударившись при этом затылком о подоконник; из рассечённой паршивцем губы пошла кровь.

Раздавшийся омерзительный гогот вдруг прервался диким воплем, полным боли и ярости; Буреслав, достав из-за пояса подаренный отцом на день рождения вполне себе добротный нож, всадил его практически по рукоять в ляжку не ожидавшего такого развития событий вожака разбойников.