А, может быть, и то, и другое.

Боже, какой же она все-таки была… у меня даже слов не находилось, что описать всю ту палитру эмоций, которую она могла вихрем во мне поднять. Ей для этого всего-то и нужно было, что раздеться. Один ее вид, один только запах могли свести с ума, не оставив шансов на спасительное отступление.

Я притянул Лилию еще ближе к себе. Устроился удобнее, выгнувшись как надо, аккуратно отодвинул в сторону трусы. Конечно, было проще снять, но на это потребовались бы долгие, томительные секунды, а у меня уже не было сил терпеть, не было желания возиться с ненужным куском ткани сейчас, когда я дорвался до желаемого. Столько времени спустя.

Лиля охнула и вцепилась ладошками в мои плечи, когда я припал к ее промежности губами. Я начал медленно целовать чуть выпирающие бугорки, аккуратно водить по ним языком, вбирая в себя их вкус, наслаждаясь каждым миллиметром ее тела.

Мне до одури хотелось делать это быстро, жестко, нагло. Взять свое напором. Но я хотел, чтобы Лиля горела в моих руках. Горела от желания, чтобы она сама попросила войти меня внутрь.

И очень скоро я получил то, к чему так стремился. Она расслабилась в моих руках, застонала, чуть запрокинув голову, прикрыв глаза, и стала мокрой там, внизу, где я без устали орудовал языком.

Не сказать, что я был любителем этого процесса, нет, многие партнерши просили, но я делал этого, однако с Лилей… с ней все было по-другому, все было иначе, и, как ни странно, мне самому этого хотелось.

Хотелось, чтобы она кричала от наслаждения со мной, подо мной, из-за меня. Я не собирался просто брать свое, насиловать ее, делать ей больно. Нет. Она должна была кончать от моих рук, от моего члена внутри ее сладкой киски или не менее сладкой попки, или от моего языка, вылизывающего ее промежность вдоль и поперек.

Она должна была гореть от наслаждения со мной.

— Ох… — выдохнула она в какой-то момент, явно теряя контроль над своим телом. Ноги подогнулись, и я буквально поймал ее за талию, становясь рядом. Лиля приоткрыла глаза, взглянула на меня расфокусированным взглядом и облизнула пересохшие губы. Последнее действие не ушло от моего внимания, и я поспешно впился в ее уста своими.

Поцелуй вышел требовательным, жестким, напористым.

Я целовал Лилю так, будто она априори была моей. Будто бы иных вариантов я попросту не допускал. Собственно говоря, так действительно должно было быть уже очень и очень давно.

Она промычала что-то сквозь поцелуй, но я не обратил внимания, лишь углубляя и без того звериную ласку, вплетая пальцы в ее распущенные локоны, толкая, заставляя лечь на диван.

В какой-то момент нам пришлось разорвать контакт. Лиля оказалась лежащей передо мной практически полностью обнаженной, а я залюбовался этим видом.

Видом, к которому стремился столько лет.

От мысли, что совсем скоро я накрою это хрупкое тело своим и буду втрахивать его в обивку кожаного дивана, эрекция стала еще сильнее. Хотя, куда еще? У меня стоял так, будто я не был с женщиной, как минимум, пару лет.

Орлова тихо вздохнула, закусила нижнюю губу, а затем, почему-то отвернулась. Ну, нет, так не пойдет.

Я высвободил член из брюк, плюнув на всю остальную одежду, и положил руку на светлую макушку, слегка надавливая, заставляя снова повернуться ко мне.

— Возьми его…

— Нет, — Лиля покачала головой в подтверждение своих слов и подняла на меня такой взгляд, что стало не по себе. В голубых глазах застыли непролитые слезы вперемешку с каким-то ужасом.

— Что такое?

— Не буду… — прошептали мне в ответ.