– А где гарантии?

– Какие гарантии?

– Ну, что после того, как ты встанешь на ноги, ты забудешь меня, как страшный сон, и прекратишь пугать своей дурацкой тюрьмой?

– А какие ты хочешь гарантии? Вручить тебе нотариально заверенное обещание, что я, мол, такой-то и такой-то, обещаю не иметь никаких претензий к девушке по имени Светлана по поводу того, что в один далеко не прекрасный вечер она чуть было не лишила меня жизни, сбив меня своим автомобилем, так что я по счастливой случайности остался жив? Нет уж, придется тебе удовлетвориться моим словесным обещанием: я не засажу тебя в тюрьму и дам спокойно прожить всю жизнь и встретить старость не в стенах какого-нибудь страшного учреждения, при условии, что выполнишь то, что я требую. Придется тебе поверить моему честному мужскому слову.

– Я как-то не привыкла верить мужчинам.

– А я не говорю, чтобы ты поверила мужчине. Я говорю, чтобы ты поверила честному мужскому слову.

– Это одно и то же, – вздохнула я. – Поверить мужскому слову равносильно тому, что нужно поверить мужчине.

– Света, мне кажется, что в той ситуации, которая сейчас сложилась, у тебя просто нет выбора.

– Если бы ты только знал, как я устала от той ситуации, которая сейчас сложилась!

– Ты сама в нее влипла. Тебя в нее никто за уши не втаскивал.

Встав со стула, я сходила в другую комнату, принесла из нее свою сумку и, достав из нее блокнот, приготовилась записывать то, что продиктует мне Илья.

– Говори, где находится твой офис.

– Записывай.

Исправно все записав, я закрыла блокнот и сказала себе под нос:

– Ты, наверно, конкретный богач. Офис в самом центре. Да и название твоей компании я тысячу раз слышала. Ты лечение-то свое оплачивать будешь? Я одна тебя не вытащу.

Не сказав ни единого слова, Илья дотянулся до своего бумажника и достал несколько купюр:

– Вот тебе пятьсот долларов. Надеюсь, этого хватит.

– Конечно, хватит, – я едва смогла сдержать охватившую меня радость. Мои потраченные на Илью средства были просто ничтожны в соотношении с этой суммой. Но я тут же, чтобы не вызвать у него подозрения, сделала серьезное выражение лица и произнесла спокойным голосом: – Лекарства нынче дорогие. Куда цены ползут, вообще непонятно. Скоро анальгин даже на зуб не положишь. Не по карману будет. Какую нужно нынче зарплату иметь, непонятно.

– Тебе что, мало? – тут же по-своему понял меня Илья.

– Нет. Думаю, что как раз уложусь. А если не хватит, я обязательно тебе об этом скажу.

– Да вроде ты лекарства купила недорогие. На них ценники есть, – задумчиво произнес Илья и, не став развивать эту тему, тут же сказал: – Значит, ты должна приехать в мой офис. Сказать охраннику, что идешь к секретарю. Поднимешься к секретарю генерального директора и скажешь, что ты от меня. Только говори, что не по поручению Ильи, а по поручению Ильи Романовича. Не забудь назвать отчество! Это работа, и там свои правила. И еще…

– Что «еще»?

– Если кто-то спросит, где я, скажи, что я временно отъехал по делам и сам сообщу о своем приезде. Смотри не проболтайся, где я, иначе сама себе сделаешь хуже.

– Ты же сказал, что на тебя работают люди, которые не задают лишних вопросов.

– Это я так, на всякий случай предупреждаю. Для страховки.

– Понятно. Ладно, я поехала. Поскорее бы ты выздоровел… Так хочется, чтобы ты забыл меня, как страшный сон, чтобы каждый из нас жил своей жизнью и чтобы наши пути никогда больше не пересекались.

– Ты все сказала?

– Все.

– Тогда счастливого пути.

Одевшись, я еще раз заглянула к Илье и попросила:

– Дай мне, на всякий случай, номер своего мобильного. Мало ли… Вдруг мне придется тебе позвонить.