– Как точно подмечено. Мы не молодеем, но дела ещё можем вести. И, кстати, об этом. Я тут поговорил с подрядчиками и строителями. Они сказали, что могут приступить к работе уже на следующей неделе. Естественно, если вы переведёте деньги, – вот ведь хитрый лис. Он так намекает, что отведённое мне время на перевод уменьшается вдвое?

И опять я вздрагиваю, так как Мелания находит супербольную точку на стопе и начинает давить на неё, при этом пристально смотря на меня и качая головой. Это намёк, чтобы я не соглашался. Но почему?

– Было бы здорово начать строительство раньше, – говорю спокойно, а потом всю ногу пробивает такая боль, что мне начинает казаться, что девушка её оторвала! Что есть сил вцепляюсь в подлокотник кресла, стараясь не скривиться. Вот ведь мелкая садистка!

– Нооооооооооо сумма у нас слишком большая. Так быстро не перевести. Думаю, рабочие немного подождут.

Тут эта вредина опять дёргает меня на пальцы и кивает на отца, а потом начинает нежно поглаживать мои ноги. Вопросительно смотрю на неё. Мелания закатывает глаза, а потом обхватывает все пальцы и сильно сжимает, кивая на них. Киваю в ответ, хотя ни черта не понимаю. Тогда она отгибает палец за пальцем и показывает на Григория, который даже не смотрит в нашу сторону. Да что у нас за шарады?! Впрочем, кажется, я понимаю, о чём она.

– Но я могу переводить маленькие суммы, хотите?

Григорий хмуро кивает, обдумывая мои слова.

– Думаю, действительно лучше подождать. Время ещё есть, – а дочка-то знает папашу!

– В таком случае я не буду вас больше отвлекать, у меня сегодня ещё одна важная встреча. Приятного вечера. Мелания, не проводишь меня?

Девушка смотрит на меня щенячьими глазами, и это пугает. Я снова не понимаю, что делать. Тогда она надавливает на больную точку, показывая глазами на отца.

– Дорогая, проводи папу, – выдавливаю как можно миролюбивее, в то время как моя нога уже пылает. Я хоть ходить смогу?

Девушка кивает и быстренько встаёт, а потом семенит за отцом. Я выдыхаю. Это самый кошмарный массаж в моей жизни!

Пытаясь отойти от пытки жёнушки, наблюдаю, как Григорий что-то говорит Мел, а та покорно кивает. Но неожиданно он хватает её за горло и приподнимает лицо. А вот это мне уже не нравится. Быстро обуваюсь и спешу на помощь. Только когда я подхожу, гостя уже нет, а жена как ни в чём не бывало закрывает дверь. При этом она выглядит абсолютно спокойной.

– Всё хорошо?

– Как обычно. И, как я и думала, он беспокоится о том, настоящий у нас брак или нет.

– И что ты сказала?

– Правду. Что я тебе противна, – что?! Вот откуда она делает такие выводы?!

– Стоп. Мел, ты мне не противна!

– Не стоит что-то объяснять, я по лицу всегда всё вижу. Сейчас я тебе не так противна, как в день свадьбы. Это более точное определение?

– Ты симпатичная, и даже очень! – выдаю, и девушка замирает. Раз она всегда говорит правду, то и я буду. Это даже интересно, быть с кем-то предельно честным.

– Ты перепил?

– Я трезв!

– Ты выпил пару бокалов. В каком месте ты трезвый? – что за упёртая особа!

– Ладно. Я не совсем трезвый, но это правда. Я считаю тебя симпатичной. И да, при первой нашей встречи ты мне не понравилась. Если честно, я думал, Варшавский меня разыгрывает и вместо любимой дочери хочет подсунуть мне служанку.

– За тобой было забавно наблюдать, – нисколько не обижается девушка, и я даже вижу подобие улыбки. Так она за правду, и неважно какую?

– Кстати, объясни, что это было? Зачем ты мучила меня?

– Чтобы ты не пошёл на поводу у отца. Он проверял тебя, спрашивая о том, можешь ли ты сократить время сбора средств. Если бы сказал да, то упал бы в его глазах. Я часто такое видела. А насчёт перечисления денег постепенно… Ты правильно сказал. Он слишком жадный, чтобы брать частями, а нам нужно потянуть время, – а всё оказалось довольно просто.