— Нет. Я не смотрю хоккей по телеку. Раньше просто не нравилось, сейчас не получается, да и хочется отдохнуть в свободное время от хоккея и сменить фокус.

— И на матчи, что ли, не ходил? — удивляется девчонка.

— Никогда. На арене холодно сидеть без амуниции и движения.

— Аргумент. — Она кивает и даже улыбается. И пока я жду новый вопрос, отмечаю про себя, что улыбка у девушки мне нравится невероятно: не пошлая, не строгая, а какая-то открытая, довольно притягательная. Одним словом — ей идет. — Что ж, значит и кумира у тебя среди хоккеистов не было и нет?

— Я этого не говорил.

— И кто же он?

— Горди Хоу.

— Тот парень, что имеет максимальное количество титулов и номинаций, сыгравший более двух тысяч матчей и забивший в ворота противника более восьмисот пятидесяти шайб?

— Да. И мне бы хотелось его переплюнуть. — Тут я ни каплю не лукавлю, моя цель в самом деле оставить позади своего кумира. В конце концов, я не дурак и понимаю, что если перестать стремиться к лучшему, можно заглохнуть.

— Похвальное рвение, Артем. Искренне надеюсь, что у тебя все получится. Но давай вернемся к становлению твоей карьеры. — И снова этот тон аля учительница начальных классов. Нет, ей идет в принципе, даже сексуально. Она еще так проводит языком по колпачку ручки, что я невольно думаю — у нас началась прелюдия. — Твои родители были вовлечены в то, чем ты занимаешься?

Я почему-то пропускаю ее вопрос мимо ушей, продолжая разглядывать как идиот чувственные девичьи губы. Ох, скорее бы попробовать их на вкус.

— Артем? — Тая щелкает пальцами и я понимал, что забыл ответить на ее очередной идиотский вопрос.

— Только мама.

— А папа? — Напирает Мисс журналист года.

— А папа видел меня офисным планктоном. Мне пришлось его разочаровать.

— Он до сих пор в этом состоянии?

— Не думаю. — Пожимаю плечами. Да когда мы уже закончим эту тягомотину, интересно?

— Значит ты зарабатываешь достаточно, чтобы заглушить его печали на твой счет. Сколько тебе платят за твою работу, Артем?

— Мало.

— Давай подсветим цифру.

— Ну ты же не хочешь, чтобы у меня развился комплекс неполноценности? — С губ срывается смешок. Она реально думает, что кто-то проболтается о своей зарплате? Наивность уровень — Бог.

— Значит, этот вопрос тебе не по зубам?

— Пусть лучше мои зубы выбьет шайба, — игриво подмигиваю ей, будто бы мы обсуждаем что-то критически ниже пояса.

— Хорошо, тогда попробую зайти с другой стороны. Что ты купил со своего первого гонорара?

— Я его прогулял, — отвечаю, а сам вспоминаю тот день, как мы с парнями подняли на уши весь самолет и подкатывали к стюардессам. — Укатил с друзьями на Бали и куролесил там до победного.

— Это была самая необдуманная твоя трата?

— Нет. Самая необдуманная — это мотоцикл. Всю жизнь мечтал о крутом спортивном байке, теперь он у меня есть, но я так и не рискнул на нем прокатиться.

— Отчего же так?

— Тренер запрещает, — я снова улыбаюсь, в этот раз искренне, потому что черт возьми приятно знать, что твою задницу ценят и берегут. — Мои кости важнее сиюминутного выброса адреналина.

— Как празднуешь забитую шайбу?

— Никак. После второго десятка это стало просто моей работой, которую я обязан выполнять качественно.

— Почему тринадцатый номер? — закатываю глаза, потому что это один из самых популярных вопросов в интернете. И чего люди на нем так зациклены?

— Я сам его выбрал. Не верю в приметы.

— А во что веришь?

— Исключительно в себя.

— Давно гуглил свою персону?

— Никогда.

Она кивает, облизывает нижнюю губу, словно на ней сладкое мороженое. Это выглядит чертовски привлекательно.