– Он должен быть здесь, здесь должно быть не заперто, – сказал Рэбай и потянул дверь на себя и она действительно открылась.

Перед нами была узкая лестница, ведущая на второй этаж, а там еще одна дверь (оранжевого цвета), он открыл ее и я увидела в темной маленькой комнате (сквозь завешанные полотенцами окна солнце в комнату почти не проникало) несколько фигур, сидящих за круглым столом, у одного из них были зеленые волосы до плеч и обвислая иссохшая кожа на лице. Трясущимся голосом, прерывающимся на кашель, он крикнул :

– Рэбай! Позитив! Позитив! О, как я рад тебя видеть, как я рад что ты приехал и зашел ко мне, проходи, садись, О, что это за люди рядом с тобой, неужели они правда русские? вы так порадовали меня тем что пришли, пожалуйста, если когда-нибудь еще будете здесь, обязательно приходите и проведайте старика Майки!

И он протянул мне дымящийся в его руке косяк. Я поняла, что и он недоволен приходом Рэбая, зато наше появление его действительно радует. Услышав, что хозяин дома (а это был его дом – маленькая комната-кухня с выходом на балкон, в которой мы сейчас находились и такая же небольшая спальня за стенкой) не против неожиданных гостей, прежние гости расслабились и стали с любопытством меня разглядывать. Рэбай тем временем взял у человека с зелеными волосами несколько хороших башей просто бешено пахучей травы, приговаривая "позитив, позитив", а затем спросил, нет ли у него грибов или лсд для русских, которые никогда в жизни не трипповали под галлюциногенами и хотят попробовать.

– Грибов сейчас нет, – ответил он, – А лсд…

Тут вдруг человек, до этого сидевший в углу, протянул Рэбаю что-то и сказал:

– У меня есть, здесь на двоих.

Рэбай тут же подбежал ко мне и, прежде чем я успела засмеяться, засунул мне в рот маленькую квадратную пластинку, которая на вкус была как кусочек картона, а затем отдал другую моему другу и он тоже положил ее в рот.

В тот самый момент, когда кусочек лсд соприкоснулся с моей слизистой, произошло как будто короткое замыкание, разрыв (в пространстве или во времени?), и я увидела (на секунду, или я увидела это как будто в щелочку) чудесную картину – зеленый лес, пейзаж из другого мира, возможно. Всего лишь на мгновение. Никто не заметил, что мельчайшую частицу времени я провела не здесь, я посмотрела на своего друга и он улыбнулся мне. Мы одновременно встали и попросили разрешения покурить на балконе.

Балкон был квадратным, и с одной стороны прилегал к крыше. На перилах были разложены красивые небольшие камешки, ракушки и статуэтки, в углу сидел каменный будда с блаженной улыбкой, рядом с дверью висели колокольчики и знаменитый символ – пятиконечная звезда в круге – на черном шнурке. Мы закурили по сигарете, обсудили вкус картонки, решили, что надо дождаться, пока она окончательно растает во рту и, замолчав, стали смотреть в сторону березовой рощи, которая переливалась светом и красками. Стоять под солнцем было очень приятно, и мне впервые за долгое время стало наконец-то спокойно.

Мы вернулись в комнату. Проскользнувший внутрь солнечный свет, от которого поморщился хозяин дома, окрасил комнату в ее настоящие цвета. Почти все здесь было оранжевым – стены, пол, потолок, кухонные ящики, но стены большей частью были завешаны плакатами, фотографиями, картинками и пр., что очень напоминало Клаб-Хаус. На круглом столе зеленела марихуана – в стеклянных вазах разного размера, на весах, в пакетах, в коробочках, на блюдцах и т.д. Ее было так много, и курили здесь так часто (курили через каждые две минуты), что стойкий, убийственный запах травы витал в воздухе и просачивался на балкон и на лестницу сквозь закрытые двери. Мы дунули из какого-то почетного бонга, который нам навязал Майк, и Рэбай, к нашему разочарованию (потому что нам в этом доме очень понравилось), сказал, что мы уходим. Мы быстро попрощались, пообещали когда-нибудь вернуться, если получится, спустились вниз по лестнице и вышли на улицу. Дул приятный свежий ветер.