– Тебе явно надоела безопасная жизнь, а, Вэй? Давно твой дом не навещали следящие? Вспомни своё детство и как допрашивали твоего отца. Сейчас у тебя есть всё для спокойной жизни. Доступ на обе стороны Плоскости, доверие следящих. Не понимаю, зачем тебе впутываться в грязные дела повстанцев? Они всё равно ничего не изменят.

– Мне всё равно, что ты думаешь об этом. У меня есть личные счёты с Коллегией, и ты прекрасно знаешь какие. Поэтому я больше не буду оставаться в стороне, если начнётся восстание. Тем более что я тоже кое на что способна.

– Если ты решишь присоединиться, я не буду тебя поддерживать, – пожав плечами, сказала Фэлоу.

– Делай что хочешь, главное, не мешай мне.

– Солнце сегодня такое красивое! – забираясь в комнату через окно, сообщила Тиерси. Она посмотрела на просыпающуюся Валери, и в её голове мелькнула мысль: «Всё-таки эти люди чем-то похожи на нас». С утра действие зелья, изменяющего внешность, закончилось, и Валери была в своём обличье. Её бледно-розовая кожа будто светилась от проникающих сквозь ветви лучей чужого солнца. Кончики волос едва касались плеч. После зелья они обычно были в три раза длиннее.

Она потянулась и, улыбаясь, посмотрела на Тиерси. Видимо, ей стало легче после вечернего полёта. Поэтому в этот день Валери ожидала прогулка по Плоскости, которая должна была усилить эффект выздоровления и отвыкания от Земли.

Встав с кровати, Валери подошла к небольшой чаше с водой, стоявшей у окна. Умывшись, она выпила очередное зелье и приняла вид стража: цвет её кожи стал намного темнее, волосы почернели и протянулись к талии, глаза стали больше, а зрачки растянулись и покрылись блёстками. Изменения затронули и нос, который уменьшился в несколько раз. Метаморфозы коснулись и пальцев, которые стали намного длиннее, заострившись на кончиках, – с такими гораздо удобнее карабкаться по деревьям.

Во время превращения Валери ощутила уже привычное головокружение и боль внутри костей. Обхватив руками голову, она старалась сконцентрироваться, чтобы не потерять сознание. Когда перевоплощение было окончено, она глотнула побольше воздуха.

– Процесс не из приятных, – констатировала она, тяжело дыша.

– Ну, у тебя нет другого выхода. Ты же понимаешь, что твой вид может вызвать много нежелательных вопросов. Тем более в такие времена. Вчера из Голодной Клетки – самой надёжной тюрьмы – сбежало двое. Один, как сказал мой друг Нэйв, был из спящих. Это довольно странная раса. Они умеют манипулировать реальностью. Менять свой облик в голове других существ. И ещё они пользуются магией эфемерности. Довольно неприятная штука, скажу я тебе. А раз из тюрьмы сбежало существо, способное влиять на сознание, значит, есть шанс того, что оно может поднять жителей Плоскости на новое восстание. С тех пор как он и его сообщник, небесный, сбежали, все только об этом и говорят.

– Не очень-то тут у вас спокойная жизнь, – заметила Валери.

– Она была спокойной не так давно. Помнишь, я говорила, что Плоскостью управляют четыре избранных жителя, которые меняются каждые сто лун? Их выбирают за мудрость и намерение помочь миру. Становясь членами Коллегии, они начинают заботиться о Плоскости, делая нашу жизнь лучше. Так было раньше. Последний состав Коллегии не похож ни на один другой. Через несколько лун после того, как они пришли к власти, они разделили Верхнюю и Нижнюю стороны Плоскости. Теперь никто с Нижней стороны Плоскости не может попасть на Верхнюю, а чтобы нам попасть на Нижнюю сторону, нужно специальное разрешение, которое можно получить только от Коллегии. Но чтобы попасть на аудиенцию к ним, нужно ждать несколько лун. Ещё они постоянно собирают с каждой расы огромное количество камней силы. В общем, они делают много странных и противоречивых вещей, про которые я тебе ещё расскажу. И, что самое печальное, когда пришёл срок их смены, они его проигнорировали, сказав, что что будут править ещё как минимум сто лун. Спустя эти сто лун они вновь продлили срок своего правления. Из-за этого в Плоскости уже несколько раз вспыхивали восстания, которые, правда, не увенчались успехом. Одно из таких восстаний привело к войне, в которой участвовала вся Верхняя сторона. Правда, как говорил мой отец, многие, вступая в бой, даже не знали, за что сражаются.