Сегодня был именно такой хороший день, и я, греясь в лучах осеннего солнышка, разглядывала в закрытое окно мальчишку. В одной руке он держал стопку газет, а другой размахивал, что—то крича. Неужели новое похищение? Страшные картины воспоминаний вновь замелькали перед глазами. Обхватила себя за плечи, почувствовав, как внутри зарождается приступ паники. Спастись от ужасов черной магии, чтобы снова увидеть ее? Нет! Не хочу!

К мальчику подходили прохожие и покупали газеты. Я приоткрыла окно и услышала звонкий голос:

– Похищена девушка! Это уже третья жертва маньяка! Леди Бренда Болл!

Неужели и Лондон скоро захлестнет темная волна людской злобы? Снова придется бежать из города, из страны? Замерев у окна, я погрузилась в жуткие воспоминания.

Я хорошо помнила, словно это было вчера, как обернулась и увидела родной город, покрытый черным туманом. Тьма окружала Париж со всех сторон, слышались крики магов, людей. Что происходило в городе, который считался центром просвещения и законодателем моды? Я могла лишь догадываться, какое зло проникло в сердца людей, превратив их в жестоких убийц. Меня до сих пор колотило от страшной картины, которую мы наблюдали с Филиппом, спрятавшись в чужом доме на чердаке. Нам повезло там укрыться и переночевать. Хозяева отсутствовали, скорее всего, отправились на площадь Революции, где второй день проходили казни. На центральной улице с двух сторон стояли обезумевшие люди. Толпа со злобой выкрикивала оскорбления, плевала и кидала камни в магов, которых стража сопровождала на эшафот.

Один человек подскочил к девушке и ударом рукояти сабли сбил с ее головы шляпку, длинные белокурые волосы рассыпались по плечам. Я зажала себе рот, чтобы не закричать, узнав в ней самую красивую фрейлину королевы. Уличные музыканты посвящали ей песни, а мужчины сражались за ее любовь.

– Не смотри, – прошептал Филипп и прижал мою голову к своей груди.

Мое сердце билось так часто, что я начала задыхаться, когда услышала восторженные крики толпы. Я ведь тоже могла не спастись, если бы не сыщик, которого послал мой дед.

– Нужно идти.

Мы поднялись. Я бросила прощальный взгляд на чердачное окно, и меня затошнило. Бедное тело девушки терзали саблями и протыкали пиками. Насилие и кровь опьянили толпу, она бросилась на других арестованных.

– Быстрее! – Не обращая внимания на мое состояние – а я ничего не видела перед собой, – сыщик схватил меня за руку и потащил вниз.

– Пока они там беснуются, мы можем идти дальше.

Мы покинули пустой дом через черный ход. Центральную улицу заполнила озверевшая толпа. Все двигались к эшафоту, а я и Филипп бежали в противоположную сторону – к Сене. Держались мы ближе к домам, чтобы успеть спрятаться в случае опасности. По пути нам попадались люди небольшими группами, но моя магия и шпага Филиппа защищали нас. Город не обезлюдел, просто все жители смотрели на казни, поэтому узкие улочки пустовали.

«Еще немного», – уговаривала я себя.

Берег Сены уже виднелся вдали, когда навстречу из—за поворота вышли несколько человек. С тихим ужасом я приказала людям:

– Вы не видите нас! Не видите нас!

Магия серебряным хлыстом ударила по головам мужчин. Они прошли мимо: для людей моя сила сделала нас невидимыми. Один из них тащил обезглавленный труп, к ногам которого привязали веревки. Другой нес на острие пики голову со слипшимися от крови волосами. И лица людей, пугающие хладнокровием, наводили на мысль: «В своем ли они уме?» Меня снова затошнило, и я отвернулась.

– Дыши глубже, дыши, – услышала шепот Филиппа и сделала глубокий вдох.