– Что это за шоссе?

Испуганный парень продолжал таращиться на девушку, которая будто сошла с экрана, пока он смотрел ужастик. Она закрыла лицо рукой, щурясь от света.

– I-80, N-я миля, – наконец произнес он.

– Звоните в полицию! – крикнула она. – Звоните в полицию!

В ослепительном свете ламп блестели тонкие струйки пота, что стекали по его коже, покрывшейся мурашками. Она слышала, как отчеканивает удары его сердце. Оно гнало через себя горячую, насыщенную адреналином кровь. Сатин не удержалась от мысли о ее соленом вкусе, она как будто знала ее вкус, к которому примешивался слащавый аромат туалетной воды и фруктовой жевательной резинки.

Парень трясущейся рукой набирал 911. Он сделал несколько шагов назад, словно прочитав мысли стоящей в дверях зомби-девушки.

Сатин услышала первый гудок, как будто трубка телефона была поднесена к ее лицу. Она сделала два шага вперед, продолжая прикрывать глаза от яркого света. В трубке раздался треск первых слов:

– Главное управление департамента полиции Сан-Франциско. Дежурный офицер МакКинли слушает.

– Ал-ло, оф-ф-фицер… – запинаясь, бормотал паренек.

Сатин не выдержала и, подлетев к прилавку, словно фурия, выхватила трубку с силой взрослого мужчины.

– Офицер, это Сатин Харрис! Меня удерживал психопат в бункере недалеко от шоссе. Мне удалось сбежать, закрыв его там… – она перешла на хриплый крик.

– Мисс, мисс, успокойтесь, – раздался резкий голос, и она отдернула трубку от уха. – Вы сейчас в безопасности. Назовите ваше местоположение.

– Заправка на N-й миле шоссе I-80. – Она еще сильнее стиснула телефонную трубку. Пульсирующая артерия на шее парня заглушала голос офицера.

– Оставайтесь там. Скоро подъедет патрульная машина. – Последовал гудок.

Она чувствовала, как пьянеет от близости живого человека. Треск пластика и прерывистые гудки на секунду отвлекли ее.

Протянув треснувшую трубку испуганному парню (да, именно так выглядит неприкрытый ужас), Сатин не спешила разомкнуть пальцы. Она припала взглядом к его коже, под которой ключом бил источник жизни. Она почувствовала, как стали напрягаться мышцы, подготавливая тело к молниеносному броску.

«Эта шероховатая кожа, словно персик… сочный… сладкий… Он так и просит, чтобы его попробовали. Так хочется стать частью этого одурманивающего тепла… хочется ощутить это тепло в себе…» – говорили ее глаза.

Парень нечаянно коснулся ее руки, и та разжалась, словно капкан. Раздалось жуткое урчание в ее животе. Или, возможно, в его. Она уже частично потеряла связь с реальностью. Отведя глаза, Сатин спросила:

– Где у вас туалет?

– В… в… т-том… уг-глу, – продолжая запинаться, промямлил паренек, показывая пальцем в дальний угол. Он прижался спиной к стене.

Покачиваясь, словно в сильном подпитии (наверное, так он о ней и подумал), Сатин торопилась скрыться в дамской комнате, унимая мысли о нежной соленой коже, под которой бежит горячая сладкая кровь. Войдя в туалет, поспешила закрыть дверь. Она теперь всегда будет закрывать за собой двери. Сатин все еще продолжала прикрывать глаза от яркого света ламп. Уперевшись руками в раковину, пыталась успокоиться и отогнать от себя ужасные мысли.

Открыв кран, она припала пересохшими губами к струе и стала ненасытно поглощать шипящую воду. Но, сделав два глотка, почувствовала легкую тошноту и остановилась.