– Мало ли. А в какой город она подалась?

Федор наморщил лоб:

– Ну, убей, не помню, – он почесал затылок. – Анапа? Алупка? Короче, поближе к Черному морю.

Пришедшая в себя Петрушко, попросившая зятя отменить вызов «Скорой», вмешалась в разговор:

– Моя дочь не собиралась на юг. Это полный бред.

Антонов не смутился:

– Она ведь достаточно взрослая, а?

– Вы заметили, что хозяйка выпивает?

Вопрос Павла привел нового владельца квартиры в недоумение:

– Ну, вы скажете. Ничего подобного. Вполне рассудительная дама. – И, помолчав немного, добавил: – С пьющей я связываться не стал бы. Мой бывший сосед Вовка договорился о покупке квартиры у алкаша – и что? Алкаш проспался, оставшиеся денежки крутым парням заплатил – и те неделю выбивали у Вовки согласие съехать. Хорошо, вмешалась милиция.

Киселев согласно кивнул:

– Вы общались именно с Майей Михайловной?

– Она показала паспорт.

– А фотографию на первой странице вы видели?

Антонов махнул рукой:

– Это вы фотки разглядываете. А мне они ни к чему.

– Почему же вы тогда уверены, что общались именно с Зеленухиной?

– А зачем кому-то называться ее именем?

Хозяин был искренне удивлен.

– Хотя бы для продажи этой квартиры. Вас не поразила цена?

Федор откашлялся:

– Цена как цена. Ей родственники на юге работу нашли. Денежную, между прочим. Дамочка, может, и повременила бы с продажей, пока своего покупателя не дождалась. Однако те торопили. Вот и решила Майя из двух зол выбрать наименьшее. И понятно, почему. Были бы здесь родственники... – он осекся, встретившись глазами с Натальей Анатольевной. – Вы ведь, мамаша, не здешняя?

Старушка не стала с ним спорить. Она достала из потертой сумочки паспорт и открыла лист с пропиской:

– Полюбуйтесь, молодой человек!

– Ничего не понимаю, – мужчина почесал затылок, – вы поссорились?

– Не настолько, чтобы не рассказать мне о своих планах.

– Нет ли у вас с собой снимков дочери? – обратился оперативник к пожилой женщине.

Худая рука потянулась к сумке. Павел остановил ее:

– Подождите. Пусть ее сначала опишет Антонов.

– Только давайте присядем, – Федор снова откашлялся. – Оль, ты бы нам чайку сообразила, что ли!

Жена послушно побежала на кухню. Усевшись на выцветший пуф, хозяин запустил руки в рыжую шевелюру:

– Мне бояться нечего. Значит, так. Высокая, худая блондинка с вьющимися волосами, еще довольно молодая. Думаю, тридцать не исполнилось.

Петрушко, встав с дивана, с волнением посмотрела на Виктора и его мать:

– Не может быть!

Она бессильно опустилась на место. Антонов побледнел:

– Что вы говорите? Что вы имеете в виду?

Зеленухин вытащил из внезапно ослабевших рук бывшей тещи сумочку и, открыв, достал завернутую в целлофановый пакет фотографию. Аккуратно вынув снимок, продемонстрировал его супругам Антоновым:

– Вот настоящая Майя Зеленухина. Во-первых, она никогда не красилась в блондинку. Во-вторых...

Растерянный мужчина не слушал Виктора. Он испуганно наблюдал за Павлом, ожидая вердикта.

– Вам придется проехать с нами.

Приехав в управление, супруги не сообщили, к сожалению, ничего нового. Киселев пригласил Скворцова, Прохорова и Мамонтова.

– Петя, сгоняй еще раз в «Мультижилье». Не нравится мне эта организация.

Ярослав Миронович Костиков, к которому обратился Прохоров, минуя Шапошникова, снова отвечал уверенно:

– Да, наша контора оформляла и эту сделку. С Зеленухиной я беседовал так, как сейчас с вами. Поверьте, она показывала мне свой паспорт.

Оперативник остановил его:

– На этот раз у нас имеются люди, готовые подтвердить, что вы общались не с нею.

– Интересно, каким образом? Владелица квартиры хочет оспорить продажу?