Любая революция – это время наглых и беспринципных людей, могущих постоять за себя и готовых идти по головам других к пьянящей власти авантюристов. Именно таким и был наш герой, обладавший всеми необходимыми для этого качествами – силой, статью, крепкими кулаками, цинизмом, склонностью к дракам и пьяным дебошам. Кроме этого, Дыбенко считался страдальцем, так как сидел на гауптвахте (кто там знал, что сидел он вовсе не за политику, а за военное преступление – дезертирство!), так что в глазах большинства матросов он был безусловным героем-бунтарем.

Теперь Дыбенко пребывал в своей стихии. Он почти каждый день выступал на митингах, перекрикивая и матеря своих оппонентов, а порой и просто сшибая их с трибун кулаком. Он демонстрировал свою преданность всем революционерам без разбора – и социалистам, и эсерам, и анархистам. Тогда ему было абсолютно все равно, за кого драть горло. Если кого и понимал Дыбенко лучше всех, то это анархистов. У тех все было просто – ни государства, ни армии, и каждый живет, как ему вздумается. Но записываться и в анархисты Дыбенко тоже не торопился. Главное сейчас было не ошибиться и поставить именно на ту партию, которая может вскоре оказаться во власти. А пока Дыбенко набирал очки. Зная матросскую психологию, он задабривает «братву» всяческими посулами, не забывая при этом крутиться возле представителей Временного правительства, быстро учась новой жизни и приспосабливаясь к новым обстоятельствам.

Следующей ступенью во власть для Дыбенко стал Центробалт. И сегодня, вспоминая Павла Ефимовича, мы прежде всего ассоциируем его имя с этим высшим выборным органом Балтийского флота 1917 года.

Сразу же после февраля все революционные партии начали массово вербовать сторонников в свои ряды, одновременно стараясь пробраться в выборные органы. Это была естественная борьба за выживание. Хуже всего ситуация в это время складывалась у большевиков. Из-за пораженческой политики во время войны они в значительной мере подрастеряли свой электорат, в результате этого партия была довольно малочисленна, в том числе и на флоте. Поэтому уже 7 марта в Петрограде на заседании городского комитете РСДРП(б) была создана военная комиссия, с задачей работы среди местных солдат и в первую очередь среди матросов-балтийцев. Члены комиссии отправились по флотским базам рекрутировать себе сторонников. Однако вербовка шла не слишком успешно в сравнении с конкурентами – меньшевиками, эсерами и, в особенности, с анархистами. Лозунги последних были матросам не только понятней, но и приятней. Выигрышным было для большевиков лишь то, что их небольшая партия была достаточно сплоченной и, что самое главное, весьма дисциплинированной, жестко структурированной по вертикали и полностью подчиненной своему лидеру В.И. Ленину.

Тот факт, что матросам в 1917 году было в большинстве случаев глубоко наплевать, за какую именно резолюцию голосовать, признают и сами участники тех событий. Из воспоминаний П. Дыбенко: «…Но беда одна: что ни собрание или митинг – предлиннейшая резолюция. А разве за месяц научишься составлять такие резолюции, да тут же на месте, в несколько минут? Не то, что теперь – на ходу составишь, особенно по текущему моменту. Иногда матрос голоснет за резолюцию, думает, что все так же понимают и того же требуют, что и он, а смотришь – не то: вместо недоверия вышло доверие Временному правительству, а то еще хуже – война до победного конца. Причина: резолюцию составляли другие, кто революцию понимает так, как ее оценили господа родзянки и колчаки. Но где нет ошибок? “Лес рубят – щепки летят”».