Но тут он осекся, надел шляпу и проворно вышел.
Такси доставило его на улицу Вердрель, к Арлетт. Было без десяти три.
– Ах, это вы, месье д’Эннери! – воскликнула госпожа Мазаль. – Давненько мы вас не видели! Арлетт будет очень огорчена…
– А разве ее нет дома?
– Нет. Она каждый день прогуливается как раз в это время. Странно даже, что вы не встретили ее внизу.
Глава 8
Мартены, поджигатели
Арлетт и ее матушка были очень похожи между собой. Конечно, возраст и житейские заботы наложили свою печать на лицо мадам Мазаль, но некоторые сохранившиеся следы былой свежести и энергии указывали на то, что в юности она была гораздо красивее своей хорошенькой дочери.
Чтобы вырастить троих детей и забыть о печалях, доставленных ей поведением двух старших, она всю жизнь трудилась c утра до ночи и до сих пор занималась починкой старинных кружев – тонкой работой, которую женщина выполняла так искусно, что это приносило ей некоторый доход.
Войдя в маленькую квартирку, сияющую чистотой, д’Эннери спросил:
– Как вы думаете, она скоро вернется?
– Ох, не знаю. С тех пор как началась эта история, Арлетт мне совсем не рассказывает, чем занимается. Она боится меня волновать, и ее очень огорчает поднявшаяся вокруг нее шумиха. Впрочем, сегодня она мне сказала, что идет навестить одну заболевшую манекенщицу – молодую девушку, которая написала ей письмо; его доставили нынче утром. Вам ведь известно, что Арлетт очень отзывчива и всегда готова помочь своим подругам!
– А далеко ли живет эта девушка?
– Я не знаю ее адреса.
– Какая жалость, мне так хотелось поболтать с Арлетт!
– Нет ничего проще: она, верно, бросила это письмо в корзинку со своими старыми бумагами и еще не успела их сжечь… Ну-ка, посмотрим… Кажется, это оно… Да, так и есть! Теперь я вспомнила – эту девушку зовут Сесиль Эллюэн, она живет в Леваллуа-Перре, на бульваре Курси, дом 19. Арлетт собиралась быть у нее к четырем часам.
– И наверно, вместе с месье Фажеро?
– Да что вы! Арлетт не любит ходить куда-то с мужчиной. К тому же месье Фажеро и без того частенько нас навещает.
– Ах вот как… значит, частенько… – сдавленно пробормотал д’Эннери.
– О, почти каждый вечер. Они обсуждают то самое дело, которое задумала Арлетт, – ну да вы сами знаете: кассу приданого для девушек. Месье Фажеро предлагает ей солидный капитал. Вот они и сидят рядышком… выписывают разные цифры, строят планы.
– Так он, стало быть, богат, этот месье Фажеро?
– Очень богат.
Мадам Мазаль говорила вполне искренне. Ясно было, что дочь, желая избавить ее от волнений, умалчивала о деле Меламаров. И д’Эннери продолжил свои расспросы:
– Значит, очень богат и, верно, очень мил?
– Очень! – подтвердила мадам Мазаль. – И он так к нам внимателен!
– Уж не пахнет ли тут свадьбой? – спросил д’Эннери с кривой усмешкой.
– Да что вы, месье д’Эннери, как можно?! Арлетт бы никогда в жизни…
– Кто знает?!
– Нет-нет! К тому же Арлетт не всегда с ним любезна. Ох, она так изменилась, моя малышка Арлетт, с тех пор как начались все эти происшествия! Стала такой нервной, раздражительной. А вы знаете, что она поссорилась с Региной Обри?
– Не может быть! – воскликнул д’Эннери.
– Да-да, и притом без всякой причины… хотя, может, причины и были, да мне-то она ничего не рассказывает.
Эта ссора очень заинтриговала д’Эннери. Что же между ними произошло?
Они еще немного поболтали, однако вскоре д’Эннери, которому не терпелось начать действовать, откланялся. Ехать за Арлетт было еще рано, и потому он сел в такси и отправился к Регине Обри. Он застал молодую женщину в дверях: она выходила из дому и на его расспросы удивленно ответила: