На это девушка наивно возразила:

– Нет, их звали Октав и Жак.

– И что же, они были приличными молодыми людьми, эти Октав и Жак?

– Да.

– И они не могли бы участвовать во всех этих приключениях?

– О нет, конечно не могли!

– Но тогда…

– Что «тогда»?

Д’Эннери нагнулся к ней и тихо, со свойственной ему мягкой настойчивостью, прошептал:

– Подумай хорошенько, Арлетт. Нам важны не внешние, ясные обстоятельства твоей жизни, не те, что поразили тебя, не те, о которых тебе приятно или неприятно вспоминать, а такие, которые почти не затронули твое воображение и потому улетучились из твоей памяти. Тебе не вспоминается что-то особенное, необычное?

Девушка улыбнулась:

– Да нет же, ничего такого… Совсем ничего…

– И все-таки… Ведь не может быть, чтобы тебя похитили просто так, без всякой причины. Этому наверняка что-то предшествовало, и ты могла заметить это, но не придать значения… Постарайся же вспомнить!

Арлетт добросовестно старалась помочь Жану д’Эннери, пытаясь выудить из памяти мельчайшие эпизоды своей жизни, которых тот добивался от нее, а он все уточнял и уточнял свои вопросы:

– Ты когда-нибудь чувствовала, что кто-то бродит вокруг тебя в темноте? Ощущала легкую дрожь, словно коснулась чего-то невидимого и загадочного? Я имею в виду не реальную опасность, а одну из тех неясных угроз, когда человек говорит себе: «Боже, что это?.. Что происходит?.. Что со мной будет?..»

И вот тут-то Арлетт вдруг встрепенулась, а ее взгляд словно упал на что-то, невидимое всем остальным. Жан вскричал:

– Ага, вот оно! Какая жалость, что здесь нет Бешу и Ван Хубена… Ну-ка, рассказывай, прекрасная моя Арлетт!

И девушка задумчиво сказала:

– Да, был однажды некий господин…

Д’Эннери, обрадованный ее словами, поднял девушку с кушетки и принялся вальсировать с ней по комнате.

– Ну вот мы и добились своего! И начало звучит прямо как в сказке! Итак, жил да был однажды некий господин… Боже, до чего ты прелестна, Арлетт – бархатные щечки! Ну, так что же стряслось с этим твоим господином?

Девушка села и медленно заговорила:

– Как-то днем, три месяца тому назад, этот господин пришел со своей сестрой на демонстрацию новых моделей, устроенную с благотворительной целью. Я не обратила на него внимания, но одна подруга сказала мне: «Знаешь, Арлетт, ты, кажется, очаровала кое-кого… бесподобный мужчина, такой шикарный – и прямо пожирает тебя глазами; наша директриса говорила, что он занимается благотворительностью. Учти это, Арлетт, тебе же сейчас очень нужны деньги…»

– «Нужны деньги»? – прервал ее д’Эннери.

– Дело в том, что мои подружки все время подшучивали надо мной, – объяснила девушка, – потому что я хотела завести в нашем ателье кассу взаимопомощи – ну чтобы девушки могли получить из нее приданое, если захотят выйти замуж. Так вот, часом позже, когда я была уже на улице, я увидела, что этот важный господин поджидает меня; он пошел за мной следом, и я подумала: а что, если мне привлечь его к этому делу? Но, увы, когда я подошла к метро, он от меня отстал. Однако назавтра случилось ровно то же самое… как и в последующие дни. К сожалению, из моей затеи ничего не вышло, потому что неделю спустя он исчез. Но вот миновало несколько дней, и однажды вечером…

– Ты сказала «вечером»?..

Арлетт понизила голос.

– Ну да, вечером: иногда после ужина и уборки я прощалась с мамой и уходила к подруге, которая живет на Монмартре – вон там, на холме. И, возвращаясь от нее, я непременно сворачивала на одну темную улочку, где почти не бывало прохожих, особенно если я шла по ней часов в одиннадцать. Именно там я трижды замечала тень мужчины, который прятался под навесом у парадного. Первые два раза мужчина не шевелился. А на третий вышел из своего укрытия и попытался преградить мне дорогу. Я закричала и кинулась бежать. Однако за мной никто не гнался. С тех пор я больше никогда не ходила по той улице. Вот и всё.