Ваби тоже не терял времени. Вооружившись своими ружьями, револьвером и охотничьим ножом, с топором за поясом он дошел до окраины озера, до того места, где в лиственницах разыгрался неравный поединок между старым лосем и волками. Он увидел развязку его несколько дальше, на снегу, по которому рассеяны были остатки огромного скелета, а рядом с ними лежала пара колоссальных рогов.

Стоя на этом необычайном поле сражения, Ваби много дал бы, чтобы и Род мог увидеть его. Несколько костей – вот все, что осталось от старого героического лося. Но голова и поднимавшиеся на ней рога были нетронуты. Это были самые великолепные рога, какие молодому человеку когда-либо приходилось встречать в Великой Белой Пустыне. И ему пришло в голову сохранить этот роскошный трофей и отвезти его позднее в цивилизованную страну, где за него можно будет получить сто долларов, если не больше.

Легко было видеть, что бой был горячий. Рядом со скелетом лося лежало два волчьих трупа, наполовину объеденных другими волками. Обе головы были целы, и Ваби оскальпировал их. Потом он продолжал свой путь.

Там, где, как он помнил, он израсходовал свои последние два заряда, лежали еще два убитых волка. На опушке леса из лиственниц он нашел третьего. Без сомнения, этот последний волк был ранен в течение того же дня им или Родом и пришел умирать в это место, после чего, по всей вероятности, был прикончен своими собратьями. На расстоянии полумили, там, где стрельба развернулась вовсю, шестой и седьмой волчьи трупы дополняли коллекцию. Ваби взял все эти скальпы и вернулся к останкам старого лося.

Голова животного была во многих местах прокушена зубами. Но так как на ней было мало мяса, то она не возбуждала в волках особой кровожадности, и они скоро перестали набрасываться на нее. В тех местах, где шкура была повреждена, ее легко можно было зашить и заштопать. Индейцы фактории были искусными мастерами в такого рода работе.

Но как сохранить эту голову до возвращения, то есть в течение нескольких месяцев? Если подвесить ее к ветке дерева, то есть опасение, что она испортится при наступлении первых же теплых дней будущей весны. Была и другая опасность – ее мог украсть какой-нибудь охотник, случайно проходящий мимо.

Ваби знал, что индейцы имеют обыкновение сохранять замороженные головы лосей и оленей иногда в течение очень долгою времени в так называемых «ледяных ямах». Самое лучшее было последовать их примеру. Потому он не без труда поволок огромную голову с рогами в самую гущу лиственниц, куда редко проникали солнечные лучи, и, взяв топор, принялся за работу.

Полтора часа без передышки копал он промерзшую землю и вырыл наконец достаточно большую яму, чтобы поместить в ней свой драгоценный трофей. На дно он насыпал толстый слой снега, который утоптал ногами и прикладом ружья. Потом, положив на него огромную голову, наполнил яму землей, которую разбил на возможно более мелкие комья. Он закончил тем, что скрыл засыпанную яму под новым толстым слоем снега. Затем сделал топором нарезки на двух соседних деревьях и двинулся в обратный путь к своей стоянке.

«Эта земля, – рассуждал он сам с собой, не переставая идти, – не оттает раньше июня. Семь волчьих скальпов по пятнадцати долларов – это составит сто пять долларов. И сто долларов за голову – вместе будет двести пять. Другими словами, семьдесят долларов в среднем на брата. Хе, хе, дружище Род, весьма приличный заработок за двадцать четыре часа работы».

Экскурсия Ваби продолжалась три часа. Шел густой снег, когда он добрался до опустевшей стоянки и разыскал уже наполовину заметенные следы Родерика и Мукоки, а также маленьких санок, нагруженных их общим багажом, которые тащил старый индеец.