После оглашения этой присяги называют по фамилии каждого заседателя. И он произносит: «Клянусь».

Присяжные заседатели (в отличие от присяжных поверенных) не были юристами (это правило сохраняется и сегодня). Они знакомились с обстоятельствами дела и должны были исключительно на основе своего житейского опыта, здравого смысла и совести вынести короткий вердикт – виновен или не виновен.

Вердикт присяжных был решающим. Его никто не мог оспорить. Если присяжные утверждали: «Не виновен!» – подсудимого освобождали тут же, в зале суда.

Вердикт – это не приговор. Если присяжные решали: «Виновен» – то приговор, то есть назначение конкретной меры наказания, выносил уже судья, опираясь на законы.

Адвокаты произносили в суде страстные речи, обращаясь при этом не к судье, а именно к присяжным заседателям, надеясь своим красноречием расположить их к подсудимому и смягчить его судьбу.

И с конца 1860-х годов Россия ходила на судебные заседания – слушать высокопарные, но выразительные речи известных всей стране адвокатов: Спасовича, Андреевского, князя Урусова, Плевако…

Мой отец, в 1910-е годы ученик Первой русской классической гимназии в Порт-Петровске (сегодня – Махачкала), хорошо помнил рассказы учителей о скончавшемся в 1908 году самом знаменитом в России адвокате. В детстве на меня сильное впечатление произвел один такой его рассказ – из него я впервые узнала о Плевако (за десять классов моей советской школы имя его, как и других знаменитых российских адвокатов, не прозвучало на уроках ни разу).

– Плевако, – рассказывал мой отец, – защищал одного сельского священника. Его обвиняли в хищении небольшой суммы денег, принадлежащих церкви. Вина подсудимого была полностью доказана. Непонятно было, как защищать бедного священника (а сельские священники и правда были обычно в России довольно бедными – и нередко многодетными). И Плевако произнес самую короткую свою речь: «Господа присяжные заседатели! Сколько раз этот человек отпускал вам ваши грехи… Отпустите вы ему один раз его грех!»

Присяжные единодушно вынесли вердикт – не виновен.

Позже всех – после Судебной и Земской реформы (после нее в России появилось местное самоуправление, которое принесло с собой земские школы и земские больницы, – до этого в русских селах и деревнях не было врачей) – в 1874 году произведена была очень важная для России военная реформа.

С 1699 года военная служба в России была пожизненной для всех сословий, кроме дворянства. В солдаты уходили навсегда. Отправляемые на военную службу назывались рекрутами. В рекруты брали мужчин от двадцати до тридцати пяти лет. Крестьяне, женившиеся в пятнадцать-семнадцать лет, оставляли семью с множеством детей и жену – солдатку, соломенную вдову (так ее называли обычно в родной деревне). Она оставалась навсегда без мужа, а выйти за другого, разумеется, не могла – ведь она же была обвенчана. Развестись с мужем и венчаться второй раз можно было только по разрешению архиерея. Трудно представить, чтобы солдатка поехала из села в столицу к архиерею.

С воцарением Александра II служить в армии стали 15 лет – по тогдашним временам это было очень даже большое послабление!

Упомяну – в отличие от будущего «советского» времени, единственного сына у матери в солдаты не забирали!

Военная реформа вводила наконец-то всеобщую воинскую повинность.

Что это значило для России того времени? Вместо того чтобы малая часть мужского населения страны (те, кого сдали в рекруты) служила почти всю жизнь, а большая часть ни одного дня, теперь отслужить должны были все дееспособные мужчины. И срок службы стал гораздо более коротким: шесть лет – в армии, семь – во флоте.