Повесть испорчена юдофобством, православием; вторая, более поздняя редакция ухудшила повесть, но при том «Тарас Бульба» является в нашей литературе до сих пор лучшей исторической повестью, уступая разве только «Капитанской дочке». Бесспорно, Гоголь овеял романтикой прошлое, но в основном он с замечательной интуицией проникнул в это прошлое Запорожской Сечи, в ее быт, походы, с подлинным мастерством воссоздав ряд характеров. До скульптурности выразителен Тарас. Освещенный багровым пламенем, он поражает своей жизненностью. Он национален…

«Тарас Бульба», в сущности, проповедует потребительский коммунизм в христианской оболочке; для того времени это являлось делом неслыханным. Черты этого коммунизма Гоголь тщательно местами затемнил, может быть, опасаясь цензурных преследований. Вполне понятно, что нашим «заслуженным» профессорам, ученым жукам и составителям «трудов» даже и такой коммунизм показался не по нутру и они предпочли, разбирая повесть, говорить о чем угодно, только не об этом коммунизме».

Одна из причин гибели Тараса, возможно, заключается в том, что он в своей мести за Остапа перешел последнюю нравственную, христианскую грань, когда побуждает своих казаков уничтожать невинных младенцев: «Зажигал их Тарас вместе с алтарями… не внимали ничему жестокие казаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя». Здесь Гоголь прежде Достоевского поднял вопрос о слезинке невинного младенца как последней мере всех людских свершений. Нельзя в защиту православной веры творить не христианские дела. И сам Тарас в финале тоже сгорает в огне, пусть даже, в соответствии с христианскими заветами, и кладя жизнь свою за други своя.

Здесь заключено видимое противоречие в образах Тараса и его казаков. За православие они сражаются самыми варварскими, бесчеловечными методами, не щадя ни женщин, ни детей. Но противоречие это мнимое. На самом деле Бульба и его люди, как и герои «Илиады», находятся во власти языческой стихии, и именно с ней оказывается связано героическое начало гоголевской повести.

Эпизод с обольщением Андрия прекрасной полячкой, пришедшей в город вместе со своей служанкой. Там Июдифь, вдова иудейского военачальника Манассии, чтобы спасти свой город Ветилую, осажденную ассирийской армией, приходит вместе со своей служанкой в лагерь ассирийского военачальника Олаферна и, соблазнив его, во сне отрубает ему голову его же мечом (Июдифь призвала Господа быть карающим мечом в ее руках). Затем она кладет голову Олаферна в мешок со съестными припасами и той же долиной возвращается в Ветилую. У Гоголя дочь дубненского воеводы проникает со служанкой в казачий лагерь по подземному ходу. Она не убивает вражеского военачальника, но соблазняет его сына и склоняет его к предательству. Панночка доставляет в осажденный город не голову вражеского военачальника, а его сына, причем живым и здоровым. Андрий к тому же прихватывает с собой мешок с едой – такой же, как фигурирует в библейском тексте. Впрочем, головы Андрий все же не сносил. Только Тарас Бульба предпочел застрелить изменника, а не рубить голову своему младшему сыну. Июдифь – бездетная вдова, а героиня Гоголя – девственница. Обе приносят свою честь в жертву для спасения родного города.

Образ погибшей женщины с ребенком, которую видит Андрий на площади Дубно, навеян, возможно, одним из образов картины Брюллова «Последний день Помпеи», которой Гоголь посвятил одноименную статью. На полотне на переднем плане запечатлена прекрасная мертвая женщина с ребенком. В гоголевской повести Андрий видит труп прекрасной женщины: «Это было мертвое тело женщины, по-видимому, жидовки.