Но как бы там ни было, а детская привязанность переросла в крепкую дружбу, которая не увяла с годами. Выпустившись из садика, мы вместе пошли в первый класс и просидели за одной партой все одиннадцать лет обучения.

А потом и в один университет поступили. Только на разные факультеты. Надька выбрала юридический, ну а я пошла на экономиста.

Надька буквально горела будущей профессией, сразу определив для себя, что будет заниматься бракоразводными процессами. Я же выбранной специальностью осталась недовольна, так что к моменту окончания универа твердо решила, что работать по профессии не пойду.

На первом году обучения прошла курсы для начинающих мастеров маникюра — и мне понравилось этим заниматься. Обратившись за помощью к отцу, я приобрела Уф-лампы, трафареты, стерилизатор, инструменты, кисточки и пилочки, целую батарею как обычных лаков, так и шеллака.

Мама смотрела на это дело неодобрительно, поджимала губы и сердито качала головой. Впрочем, меня ее ворчание и подколки уже давно не задевали. Она меня никогда не понимала. Ведь я не была дочерью ее мечты. Всегда не дотягивала до распрекрасных и расчудесных дочерей ее подруг.

У них всегда все было идеально: оценки лучше, внешность ярче, здоровье крепче. По жизни устроились лучше. Ну и пофиг, что Люська выскочила за дважды разведенного мужика предпенсионного возраста, а Лидка за гулящего козла, который не брезговал шляться по шлюхам и эскортницам. Зато престиж же, деньги, обеспеченность.

Так что я отмахивалась от родительского недовольства и шла своей дорогой. Моделями для своих работ выбирала одногруппниц, однокурсниц, соседок по дому. Сперва делала безвозмездно, набивала руку. Гель, наращивание, френч, лунный маникюр, различный дизайн. Потом, как более-менее набралась опыта, стала брать деньги. Не такие, как в салонах, конечно, но достаточные для того, чтобы окупался материал и немного оставалось для себя.

В конце второго курса, после окончания практики, устроилась на работу в один из небольших салонов. К моменту начала учебного года подстроила себе режим работы так, чтобы и важные пары не пропускать, и работу не потерять. На первых порах было трудно, конечно, приходилось разрываться на части, пропускать семинары, лекции. А потом бегать за преподавателями с просьбами о пересдаче.

Были и заваленные зачеты, и много хвостов. Но я как-то умудрялась все подчищать. Отличницей не была, конечно, но и до неудов не скатывалась.

С Бессоновым, кстати, я познакомилась тоже не без помощи Надьки. Она меня вытащила на их факультетскую вечеринку по случаю начала учебного года. Мы с ней тогда были на третьем курсе.

Вечеринка та, к слову, мне совершенно не понравилась. Слишком много там было отпрысков «сливок общества» — противных, наглых, привыкших к вседозволенности. С трудом отделавшись от пары таких удодов, собиралась уже свалить по-тихому, но тут напоролась на Глеба.

Вернее, тогда я еще не знала, как его зовут. Просто встретилась взглядом с симпатичным парнем, который в ответ мне ослепительно улыбнулся.

Невольно залюбовалась им и, по-моему, даже немного покраснела. Высокий, темноволосый, с красивыми голубыми глазами, практически римским профилем и чарующей улыбкой.

Только очарование мое длилось ровно до того момента, пока парень не подошел и не открыл свой рот.

— Привет, малышка, как насчет поразвлечься? — и даже не представившись, тут же облапал меня и полез целоваться. Конечно, я такого не оценила и с размаху влепила наглецу оплеуху.

Парень застыл, в шоке приложив ладонь к лицу. Привык, что девки сами перед ним ноги раздвигают, а тут отпор получил откуда не ждал.