Кое-как оклемавшись поутру, позвонила в салон и сказалась больной. Сил работать с клиентками у меня точно не было.

— Слушай, надеюсь, у тебя сегодня процесса нет? — спросила, глядя на помятое лицо подруги, сидящей напротив с кружкой рассола в руках.

— Завтра только. Не боись, успею оклематься и подготовиться. Все будет в лучшем виде. — довольно бодро, несмотря на внешнюю потрепанность, заявила подруга. — Ну что, чувствуешь себя свободной?

— Пока непонятно.

— Только не вздумай рефлексировать по поводу своего недоноска. Плюнь и забудь. А бумеранг ему еще прилетит. Отвечаю.

— Давай оставим это, ладно? — скривилась я.— Не нужны мне никакие бумеранги. Пусть живет в золоте и славе, строит свою карьеру с успешной женой, лишь бы ко мне не лез. Ни он, ни его мамаша. Достали.

— Ой, — вскинулась подруга. — Видела я эту успешную, прости Господи. Да она ничего тяжелее тюбика с кремом в руках не держала. И ничего кроме таскания по салонам делать не умеет. Наверняка, тупа как пробка.

— Но Глебу, видимо, это все и нужно как раз.

— Ха, это он просто охренел вконец от хорошей жизни с тобой. И другого ничего не знает. Ты же его обслуживала, обхаживала. А эта мамзель хорошо если подгоревшую яичницу соорудить сумеет. При этом непременно сломает ноготок и больше к плите не подойдет никогда.

— Ахах, — не удержалась я от смешка и хлебнула крепкого чая. — Думаю, ты преувеличиваешь.

— Нисколько. У нее же на лице все написано. Наглая мажорка без ума и фантазии. А все в сравнении познается. Твой Глебчик имбецильный еще сто раз пожалеет, что променял тебя на эту стервозу. Так что давай продолжим отмечать твое освобождение.

— С ума сошла? Мы и так еле живые после вчерашнего.

— Так отмечать можно и без алкоголя. — подмигнула мне Надя, приложившись к своему рассолу и салютуя мне кружкой. — В общем, тост за то, что последнее слово в вашем разводе осталось за тобой.

— Согласна! — улыбнулась я, чокаясь с подругой кружкой с чаем.

Только, как оказалось, радовались мы преждевременно. Потому что спустя три дня, когда пришла в салон, я узнала о том, что уволена. Бессонов нашел самый верный способ, чтобы мне отомстить. И последнее слово все же осталось за ним.

9. Глава 8 Последний удар

— Кира Геннадьевна, а могу я узнать причину увольнения? — выпрямляюсь на стуле, отчаянно пытаясь удержать лицо. Нет, я не дура, конечно, прекрасно понимаю, что это по просьбе Глеба меня вышвыривают с работы. Просто хочу услышать, что начальница скажет мне в лицо. Скажет правду или будет выдумывать благовидные предлоги?

Новость об увольнении стала шоком. Когда Ника, администратор, сказала, что меня ждут в кабинете Нечаевой, я не заподозрила неладное. Думала, дело касается обычных рабочих моментов. Может, предложат поехать на очередные курсы по дизайну маникюра. Или о каком-то заказе с выездом на дом. Да, такое я тоже брала.

А по итогу не успела даже присесть, как меня в вежливой форме, но тоном, не терпящим возражений, попросили собрать свои вещи и освободить место как можно быстрее.

Наверное, этого стоило ожидать, сказали бы многие, глядя со стороны. Но я все же не верила, что Глеб опустится до такой мелочной подлости. Какая злая ирония, что после всего, я продолжала думать о нем лучше, чем он есть на самом деле. Что ж, теперь в моих глазах бывший муж точно опустился на самое дно.

— Лана Алексеевна, вы же понимаете, что в последние месяцы вы работали из рук вон плохо, отпрашивались, брали отгулы. Я шла вам навстречу, постоянно перекраивала график. Но так больше продолжаться не может. Клиенты недовольны, а я не хочу их терять.