Перед входом в ущелье, где располагалась база Каримуллаева, из-за камней поднялся часовой, приветственно помахал рукой колонне джамаата и сразу стал звонить, предупреждая, видимо, своего эмира. Гулоханов тоже всегда держал часовых, несмотря на то что его база была более отдалена от обжитых мест. Старая пословица гласит, что Аллах даже тем, кого сам бережет, предлагает о себе беспокоиться самостоятельно. И Абдулджабар беспокоился. Он не только часовых не забывал выставлять, он еще и заминировал все подступы к своим землянкам, и подойти к ним без проводника, знающего систему минирования, было невозможно. Подрывник джамаата Башир Гудулов был, наверное, одним из лучших специалистов своего дела. По крайней мере никто не умел делать такие хитрые мины-ловушки, как Башир. Только его мины-авторучки могли взрываться в руке чужого человека. Помимо этого, он изготовлял и стреляющие авторучки. Правда, только однозарядные, но стреляющие точно с расстояния до пяти метров тонким металлическим стержнем, легко пробивающим самую плотную верхнюю одежду. И еще много чего мог мастерить Башир Гудулов. Не случайно эмир Гулоханов выделил ему под мастерскую отдельную землянку, в которой подрывник проводил все свое свободное время, постоянно «колдуя» то над чертежами, то над изделиями. Помимо простейших слесарных инструментов, в землянке имелись даже три маленьких станка – сверлильный, токарный и фрезерный, – для которых персонально Гудулову был приобретен дизельный генератор. Впрочем, дизельный генератор использовался не только подрывником, но всеми моджахедами и самим эмиром для подзарядки аккумуляторов трубок. Только вот за соляркой для генератора приходилось ходить далеко, за двадцать километров. Но дело того стоило…

– Я не знаю, что там собираются строить, – объяснил Карим Каримуллаев. – Похоже на какой-то объект связи. Но поскольку и строители все только военные, и транспорт используется только армейский, можно предположить, что это объект военный. Мне не слишком хочется иметь у себя под носом воинскую часть, пусть даже такую, которой дела нет до нашего существования. Там все равно будут вооруженные люди, а все вооруженные люди, кроме моих моджахедов в моем районе, представляют для меня опасность. Да и объекты свои армия по нынешним временам не возводит без особой необходимости. А какая может быть необходимость на Кавказе? Сейчас и у армии, и у ментов необходимость одна – уничтожить всех нас и нам подобных. И потому, как я думаю, следует принимать превентивные меры, чтобы обеспечить собственную безопасность.

– Да, кроме нас самих, о нашей безопасности некому позаботиться, – кивнул Абдулджабар.

Карим, склонившись над картой, объяснял эмиру Гулоханову суть завтрашней операции.

– Я могу с уважением отнестись к тому, что военные дали работу для сорока человек из ближайшего села. Тяжело людям существовать, когда у них нет работы. Но если военные захотят поставить на сельской площади атомный реактор – они тоже дадут кому-то работу, только чем это кончится, я не знаю. И никто не знает. Военные даже людям, которых наняли, не говорили, что те строят. Правда, зарплату по нынешним временам заплатили приличную.

– А что делали?

– Экскаватором вырыли ямы под фундамент. Рабочие «вязали» арматуру, заливали бетон, выставляли по уровню анкера по углам. Тяжелая работа. За такую грех было не заплатить хорошо. За людей я не обижен. Но мне все равно не нравится, что они строят так близко от моей базы. Я здесь уже четвертую зиму отлеживаюсь. Думал, и пятую здесь же перекантоваться. Хотя до пятой еще дожить надо. Никто не знает, что Аллах ему уготовил. Но мы все только на милость его надеемся и потому еще живем. Но когда под боком вооруженные солдаты… Одним словом, они будут мне сильно мешать. Особенно весной, когда я начну активную деятельность. Мне придется каждый раз мимо них проходить…