– Я не говорила, что убийство было жестоким и что оно произошло в клубе, принадлежащем Рорку. Откуда у вас эта информация, мистер Рикер?

Впервые за время их разговора на лице Рикера отразилась глубокая растерянность. Взгляд его стал пустым, рот приоткрылся. Но в следующую секунду все шесть адвокатов заговорили разом, воздух наполнился какофонией голосов, и это дало Рикеру время, чтобы прийти в себя.

– Если бы я не умел добывать информацию, я был бы плохим бизнесменом. Мне сообщили об инциденте, случившемся в одном из заведений вашего мужа, – только и всего.

– Кто сообщил?

Рикер вяло махнул рукой:

– Ну, допустим, один из моих партнеров. Не помню, кто именно. А что, это запрещено законом – получать подобного рода сведения? Я люблю собирать информацию. Можете считать, что это мое хобби. Кто-то собирает марки, кто-то – монеты, а я – информацию о людях, которые меня интересуют. О вас, например. Я, в частности, знаю, что с тех пор, как вам исполнилось восемь лет, вас растило и содержало государство.

Руки Рикера сжались в кулаки, в глазах появился какой-то хищный блеск. «Скорее даже голод, – подумалось Еве. – Как у гурмана в предвкушении экзотического блюда».

– Вас насиловали, причем с особой жестокостью, не так ли? Наверное, тяжело жить с такой страшной душевной травмой, постоянно помня, как безжалостно у вас отобрали невинность. У вас даже имя не свое, его наспех придумали для вас сотрудники приюта. Ева… Как романтично! Ведь так звали первую женщину на Земле. И фамилия Даллас – просто и без вывертов. В этом городе вас нашли – грязную, истерзанную, избитую девочку, которая скулила в мерзкой подворотне.

Рикер достиг своей цели: по коже Евы побежали крупные мурашки, спина взмокла, леденящий холод пробрал до костей. Однако ей удалось отвести взгляд от лица Рикера и взять себя в руки. Она даже не моргнула.

– Что ж, садясь играть в карты, нужно договориться о правилах. Я тоже собираю информацию. О людях, которые оскорбляют мое обоняние. Копайте под меня сколько угодно – возможно, это даст вам более ясное представление о том, кто противостоит вам на сей раз. Дело Коли – в моих руках, и, поверьте, я узнаю, кто, почему и как отправил его на тот свет. Берегитесь, Рикер. Беседа закончена, – сказала она и выключила диктофон.

Адвокаты разразились протестами и возражениями, однако Рикер нажал на кнопку, и панель опустилась, отгородив законников от комнаты. Он сейчас был бледнее, чем в тот момент, когда Ева вошла в гостиную.

– Это вы берегитесь, лейтенант. Те, кто осмеливается мне угрожать, обычно плохо кончают.

– А вы еще раз просмотрите информацию обо мне, Рикер, и убедитесь в том, что я всегда кончаю хорошо.

Они оба встали. Ева надеялась, что он хотя бы на секунду потеряет контроль над собой – этого было бы достаточно.

– Думаете, что можете со мной тягаться? Думаете, что ваш жетон для меня что-то значит? – Рикер повертел пальцами перед носом Евы. – Я сотру вас в пыль! Уничтожу!

– Попробуйте, а тогда уж и поглядим, кто кого.

На скулах Рикера перекатывались желваки, но он заставил себя немного отступить.

– Полагаете, что Рорк вас защитит? Напрасно. Он ослабел, размяк и стал сентиментальным, да еще попал под каблук жены. В свое время у меня были на его счет великие планы; теперь они тоже есть, но – другие.

– Если вы, Рикер, знаете обо мне так много, то должны знать и то, что я никогда не нуждалась в чьей-либо защите. Однако Рорку все равно будет приятно узнать, насколько панически вы его боитесь. Мы с ним здорово посмеемся над вами, Рикер!