Черт.

- Вась, да оторвись ты хоть ненадолго от своей книжки!

Теперь ей, видимо, стало в край скучно, и она решила докопаться и до меня. Прекрасно. Саркастично киваю в ответ, и нет бы заткнуться, куда там?!

- Пообщайся с миром настоящим, а не выдуманным! Не за мистера Дарси все-таки замуж пойдешь!

Вот…сучка!

Я краснею и резко опускаю книгу, впиваясь в нее всеми фибрами души — а ей хоть бы хны! Она нагло улыбается тому, что смогла привлечь внимание.

Мелкая заноза в заднице!

- Спасибо за совет, - цежу, - Как я жила бы без него?

- Очень скучно и пресно! Примерно так же, как живешь, когда меня нет рядом!

Это не девчонка, а кошмар. Серьезно. Я раздуваю ноздри и собираюсь уже ввернуть словечко (хотя бы какое-нибудь), но тут за спиной раздается мамин голос.

- Девочки, прекратите ссориться! Мира, оставь свою сестру в покое!

Мира сразу дуется, как шар. Она у нас ко всему прочему еще и ревнивая, и теперь, спорю на что угодно, думает, что мама меня любит больше.

А это не так!

Серьезно.

Просто…кажется, мама понимает, почему я жарюсь на солнце здесь, а не читаю в доме, как мне, если честно, нравится больше.

Дважды черт!

Испуганно поднимаю на нее глаза и улавливаю эту тонкую «солидарность», но мама на ней внимание не заостряет. Она передает мне Киру и просит:

- Василиса, посмотри за малышкой, я быстро оденусь. У нас сегодня прием у врача.

- Конечно, мам.

Для меня это только в радость. Мира еще маленькая, она не понимает, поэтому сидеть с Кирой для нее — чистой воды наказание (конечно, притворное и детское, что уж скрывать?), поэтому она решает вообще не встревать в разговор, лишь бы ее не припахали.

Я улыбаюсь от этой мысли и от того, как Кирюша звонко смеется и дергает ручками, а потом крепко меня обнимает.

Она у нас такая…контактная очень, ласковая. Милая. Ангел во плоти! И как же жаль, что рано или поздно она станет стервой.

Мы все стервы. Нам приходится, даже если иногда очень хочется снова стать маленькой девочкой и не знать забот. Так не бывает, увы. Переступив грань между детством и отрочеством, назад уже не воротишься…

Я вспоминаю о детстве, когда играю с Кирой. Она питает хорошо спрятанные струны моей души, но питает их ровно до того момента, как не уходит мама.

Потому что Мире сегодня действительно неймется!

- Кира! Кира, смотри какая у меня штучка есть!

«Штучка» в простонародье молоток, которым моя неугомонная сестра мотает из стороны в сторону.

Подзывает малышку. У нее же такой возраст, когда ей все интересно, сами понимаете, а там и куча людей незнакомых, и делают они что-то, и все надо проверить.

Я беззвучно матерюсь, когда Кира начинает ерзать у меня на коленях, зло смотрю на Миру и шиплю:

- Ты специально?! Прекрати!

Поздно. Кира увидела еще одну «штучку», а она уже действительно любопытная. Это валик, если что. Пушистый такой, на синей ручке, то есть ко всему прочему еще и яркий.

О-о-о…ну все. Приплыли.

Сестренка начинает тихо канючить, выкручиваться активней, а я хорошо знаю: не отпущу, сирена взвоет и будет выть до самого города.

Маме только этого не хватает, блин.

Закатываю глаза и спускаю малышку на светлую плитку, а потом беру ее за ручку и веду к стройке.

Ненавижу тебя, Мира! Ненавижу!

А она улыбается еще шире. Нет, это не девчонка, а наказание, ну в самом деле!

Когда мы подходим, мужчины, чтобы не пугать ребенка громкими стуками, прекращают долбить, пилить и что они еще там делают? Кира немного смущается. Она такая милая, что я невольно морщу носик, а потом присаживаюсь к ней и шепчу:

- Ну ты чего? Испугалась?

Испугалась. Кидается мне на шею, обнимает крепко, и я смеюсь уже уверенней, поднимая ее на руки. Мира закатывает глаза. Опять же, конечно же, притворно, ведь, как ни крути — малышка у нас действительно чудо как хороша. Перед ней никто не может устоять: ни домочадцы, ни простые прохожие, ни суровые мужики — все улыбаются.