– А вам не кажется, мистер Лум-Критчер, что начинать совместное дело с угроз контрпродуктивно?

– Во-первых, мы не начинаем, а уже давно в работе. Заметьте, когда мы только делали вам предложение, все боксы были пусты, а теперь уже совсем другое дело. А вот вы проявляете ничем не обоснованное промедление. А с меня спрашивают, и я спрошу с вас.

– Я, мистер Лум-Критчер, необоснованного промедления не допускаю.

– Вот как? Есть уже какие-то планы?

– Есть один вариант. Я готовлю схему, которая будет работать.

– И когда она заработает?

– Через месяц.

– Это долго.

– Для груза доставки двенадцатого квалитета сложности нужно использовать только легальную команду. Госинспекция будет проверять все их документы, вплоть до учебных показателей.

– Сделать легальную команду за месяц невозможно.

– Невозможно. Но я использую некоторые ускоряющие методики. Так что к моменту переправки груза команда будет.

Лум-Критчер пошевелил бровями, обдумывая информацию.

– Что ж, я рад это слышать. Идемте обратно, – сказал он и, сделав несколько шагов к винтовой лестнице, остановился.

– Составьте заявку на кредит для покупки контрольного пакета «Арго». И желаемые условия.

– Даже так?

– Даже так. Мы теперь одна команда. Или нет?

– Скорее да, чем нет, мистер Лум-Критчер.

– Вот и я так думаю.

Не проронив больше ни слова, они проделали весь обратный путь, и только перед дверью в приемную Лум-Критчер, казалось, ожил.

– Мне бы не хотелось, мистер Рискин, чтобы у вас сложилось о нас какое-то сумрачное мнение. В конце концов, мы ведь теперь заодно, правда?

И, не дождавшись ответа, он толкнул дверь в приемную и, подбросив к потолку скомканную бумажку, крикнул:

– Габи, мусор!

И тотчас дремавший в углу робот-уборщик выстрелил телескопической конечностью, перехватив цель, а затем в мгновение ока сунул ее куда-то в кормовую часть, после чего послышались дробные щелчки, означавшие, что мусор распадался в простейшем генераторе.

– Правда, здорово? – спросил, обернувшись, Лум-Критчер.

– Правда.

– Вот так и в жизни. Главное – не быть мусором, мистер Рискин. Надеюсь, вы поняли.

Морщась, Йорик осторожно дотрагивался до огромных кровоподтеков, проверяя, где еще не болит. Однако болело везде, и даже подниматься на крыльцо было трудно – вдоль ребер отдавало так, что сбивалось дыхание.

Йорик был так поглощен этим занятием, что не заметил, как домой возвратилась мать.

– Йорик! Кто тебя так?! – закричала она в ужасе, бросаясь к сыну.

– Нет-нет, мама, только не трогай меня, а то будет больнее!

– Кто тебя побил, говори немедленно! – потребовала мама.

– Никто не бил, мама. Это я с горки упал.

– С какой еще горки?

– С детской, надувной такой.

– Не ври мне, Йорик, это следы не от надувной горки, – строго приказала мама, поворачивая Йорика к окну, чтобы лучше разглядеть синяки.

– Я упал на конструкции, мама.

– Какие конструкции? Что ты несешь?

– На ограждающие.

– А что ты делал на этих горках?

– Искал работу.

– Какая там может быть работа, Йорик?

– Работа аниматора. И я ее таки получил.

– Зачем тебе работа, если ты пойдешь учиться в колледж?

– Я не собираюсь идти учиться в этот ваш колледж. Мне не интересно быть бухгалтером.

– Аниматором тебе быть интереснее? Ты посмотри, что получил, – это тебе за работу такое отвесили?

– Нет, мама, за работу мне отвесили – вот…

Йорик достал из кармана брюк двадцатку и показал матери.

– Двадцать рандов? Это много за один день.

– За полдня. Мне повезло, один пьяненький турист дал мне такие чаевые.

– Похоже, он был очень пьяненький, – заметил мама и, взяв двадцатку, посмотрела ее на свет.