Женя, перехватив меня за запястье, дернул на себя, остановил.

– Марин, я хочу кое-что тебе сказать, – прошептал в губы, склоняясь надо мной, переплетая свои пальцы с моими и снова целуя меня. Порывисто, жадно.

– Еще одно слово, – бормочу припухшими от поцелуя губами, слыша в тишине комнаты наши гулко бьющиеся сердца, – и я передумаю.

Мои щеки пылают, обжигая кожу стыдом. Я такие смелые предложения даже Мише делала редко. А тут чужому парню, да еще в нашей с мужем квартире.

Но то ли обида на Мишу, то ли ревность, а может, всё вместе взятое придает уверенности в том, что я не делаю ничего предосудительного. Раз муж поступает так по отношению ко мне, то я тоже могу себе это позволить. Разве это не закон бумеранга?

– Ты мне нравишься, Марин, – сказав эти несколько слов, Женя снова целует меня. Сладко. Нежно.

Закрываю глаза. Льну к его груди ближе. Он как магнит притягивает меня, не позволяя отстраниться.

Что за черт!? Почему так?

Из последних сил ускользающий разум пытается достучаться до мой совести, стараясь найти в памяти хоть что-то светлое, хорошее в защиту мужа, но увы… ничего не выходит.

Миша уже давно мне не делал комплиментов, давно не дарил цветов или дарил только тогда, когда я ему говорила об этом прямо в лоб. Обижалась, дулась, получала требуемое, и он снова становился холодным и отстраненным.

Руки Жени опускаются на мою талию. Сжимают ее.

– Позволишь? – голос парня проникновенный, чувственный.

– Да, – отвечаю.

Тишина гостиной наполняется шуршанием одежды вперемешку с нашим обрывистым дыханием. Сейчас во мне бурлят только эмоции, чувства и желание получить от парня нечто большее, чем просто поцелуи. Я желаю получить его.

***

Пробуждение дается мне крайне нелегко. Настойчивый яркий свет бьет прямо в глаза. В полудреме поворачиваюсь на бок. Натягиваю на голову одеяло…

Стоп. Черт!

Затуманенный сонным дурманом рассудок включается, как по команде, начинает анализировать.

Солнце светит в глаза. Я лежу в кровати, ощущая на коже ткань постельного белья, обнаженная... Ой, фух… нет. В нижнем белье!

Не выглядывая из-под одеяла, воровато высовываю руку наружу, шарю рядом с собой по кровати. Пусто. Отлично.

Откидываю одеяло, резко сажусь и громко вскрикиваю:

– Боже! Как же ты напугал меня, Миш, – хватаюсь за сердце, которое как сумасшедшее колотиться в груди, но не от того, что муж вернулся, а от того, что я была этой ночью не одна. Или? Мне все это приснилось? Да нет, не может быть!

Если бы это было неправдой, меня бы сейчас не разъедали муки стыда и совести.

– Неужели? – хрипловатый смех мужа разносится по гостиной. – Марин, давай разведемся? – будничным тоном предлагает Миша, не сводя с меня глаз.

Муж вальяжно раскинулся в кресле, закинув ногу на ногу. На нем ничего нет, кроме полотенца, небрежно обвязанного вокруг бедер.

Я медленно открываю рот, но из него не выходит ни звука. Закрываю рот и сжимаю губы в тонкую полоску. Надо удержать слезы, подступающие к глазам.

– Это из-за нее? – наконец-то могу говорить после первого шока.

Я встаю с кровати, покрывало соскальзывает вниз.

Мне нечего было стесняться. У меня хорошая фигура, все на своих местах, и есть за что подержаться. Не фотомодель, конечно, но я на это никогда и не претендовала.

– Не важно, Марин, из-за кого. Для тебя сейчас главное понять, что я хочу развестись, вот и все, – холодно отвечает он.

Я нависаю над ним. Щеки пылают. Тело горит, и сердце в груди колотится неистово, разгоняя по крови адреналин.

– Ты не можешь со мной вот так просто развестись, Миш, – цежу сквозь стиснутые зубы, еле сдерживая слезы.