С этими словами балахон направился к двери и через секунду закрыл её за собой.

– Безмозглый зануда! – припечатал Карвил.

– Идиот! – поддержал товарища Иллу. – По общежитию бегает неведомая хищная тварь, а он микстурки прописывает и к кровати приковывает. Я даже погнаться за этой серой пакостью не смог, потому что он ограничивающий кокон наложил, представляешь?

– И хорошо, что не погнался, – усевшись в кресло, неожиданно заявил оборотень. – Куда тебе почти без магии и со сломанной рукой?

– Тоже верно, – сдулся болезный ушастик. – Что делать будем? – помолчав, спросил он.

– Соберём наших и устроим облаву! – предложил Карвил. – А ты пока подумай, может, это кто-то из твоих родственников проклятие наслал? На дуэльной поляне могла и случайно тварь напасть, но уж очень странно, что она к тебе сюда явилась.

– Да какое проклятие? – воскликнул Иллу. – Я же не успел рассказать – оно говорящее!

– Да ты что? – заинтересованно подался к собеседнику оборотень.

– И голос ещё такой противный – писклявый! – продолжил добавлять пунктов к своему списку прегрешений больной.

Записывать было не на чем – тетрадь, как и прочее барахло, я оставила в убежище, – но я всё запоминала! Все обзывалки, все обвинения, все совершенно необоснованные претензии.

– Страшное, – вещал эльф недобитый, – с во-о-от такой мордой. – Продемонстрированные жестами габариты «морды» больше подошли бы бегемоту. – С чешуёй, когтищами и на кривых лапах.

Что? Это у меня-то кривые ноги? Удержаться от протестующего возгласа удалось, только зажав себе рот ладонью.

– И голос… – вернулся к теме звуков Иллу. – Ну просто «фу». Мантикору в брачный период представляешь? Вот примерно так же эта тварь визжит. Даже хуже! А ещё… – Парень буквально захлебнулся возмущением, но договорил: – Оно обзывалось. Сказало, что я – падла!

– Падла? – переспросил оборотень не менее возмущённо.

– Ага. И ещё что-то про медведей добавило. Я не расслышал, но наверняка такое же гадкое!

Иллу засопел, а похититель кроссовки задумался.

Потом уточнил:

– Почему ты называешь тварь «оно»? Ларрэйн утверждает, что монстр – «он».

– Да, я в курсе, – отозвался раненый. – И тоже думал, что «он», но теперь, после того как услышал этот писк, сомневаюсь.

– Полагаешь, может оказаться самкой?

Лопоухий пожал плечами. Спустя ещё миг, не выдержал – сжал кулаки и выпалил злобно:

– Кем бы оно ни было, я его убью!

Дальше разговор вновь пошёл про истощённый резерв, который по неясной причине не восстанавливается – это я почти не слушала. Просто сидела, прихлёбывала чай и внимательно взирала на своих врагов.

В голове вновь и вновь всплывали слова Терри о том, что мой жуткий облик – это следствие экспериментального заклинания Иллукара, а ещё рычание балахона на тему того, что два шарика серо-голубой энергии, запущенные сегодня эльфом, едва не стали причиной бесповоротного магического истощения.

И если от остальных заявлений и наставлений врача остроухий воротил нос, то тут проникся по-настоящему и даже побледнел. Это указывало на то, что теперь он к магии не прибегнет, и… давало некоторый простор для маневра.

Второй повод для философских размышлений – рычание Карвила. Оборотень оказался достаточно сообразительным, чтобы сопоставить новость о моём появлении с пропажей колбасы. Более того – он вообще не сомневался в моей причастности.

– Чудище-то без запаха! – воскликнул в ту секунду он. – Это всё объясняет! Недавно обновлённые заклинания отлично работают, но не было никакой магии и никакой телепортации. Тварь просто зашла и открыла холодильный шкаф! Я только одного не пойму: почему она спёрла именно мою колбасу? При чём тут я?