Альбинос критично осмотрел ее раболепный вид и коротко, с сарказмом произнес:

— Почему бы тебе, крошка, сразу не устроиться на коленях. Поверь моему опыту… так удобнее.

Эс-си намек поняла. Повернула голову, блеснув темным разъяренным взглядом, и тихо прошипела:

— Ты урод.

В ее интонации не было эмоций, лишь констатация факта.

— А ты само совершенство, — улыбаясь, произнес Альбинос в ответ и хлопнул меня по руке в приветственном жесте. И уже мне сказал:

— Есть сдвиги в вашем деле или мне до седых волос придется терпеть общество некоторых на моем корабле, — произнес весело и показательно посмотрел на Эс-си. Но я видел в его глазах интерес.

Эс-си дернулась как от удара и сжала руки в кулаки. Лицо ее заострилось от обиды, я видел, сколько усилий прилагает девушка, чтобы сдерживать вздымающуюся от частого дыхания грудь. Но, видимо, эмоции на этот раз победили, и девушка выкрикнула громко:

— Я сделаю так, что ты будешь помнить меня всю жизнь! Когда это закончится… когда мы найдем того, кто убил профессора и заберем его разработки, я… Я тебя закопаю на Альфа Центавре! В лед! По самую шею! Чтобы все, что ниже пояса перестало функционировать, и вот тогда ты запомнишь меня! Меня, лишившую тебя самого ценного, дорогого и безмерно любимого!

— О, какие эмоции у жестянки проснулись! Сколько пафоса! Но главное покусилась на самое дорогое и ценное, на мой мозг! — весело выдохнул Альбинос. Он, кажется, наслаждался моментом. Впрочем, им наслаждался и я. Эс-си не хотела признавать себя живым существом. Ей претили эмоции, как проявление слабости. И только с Альбиносом она становилась собой — молодой черноволосой девушкой с темно-синими глазами, удивительно красивой в этом своем «бешенстве». «Само совершенство», — как часто говорил о ней Альбинос. Правда, говорил он это всегда с нахальной улыбкой на лице, в контексте насмешки. Но я-то знал правду — он не шутит. Впрочем, пора заканчивать. Не хочу ссор на корабле, пусть это и не мой корабль. Да и чревато это… Эс-си накинется на Альбиноса, если не сумеет сдержаться. Однажды уже было. А Альбинос выкинет нас в открытый космос охладиться. Так-то… отдохнем, прогуляемся в невесомости, но, во-первых, испытывать дружбу, если можно назвать так наши отношения с Альбиносом, мне не хотелось, ибо в таких ситуациях всегда приходится выбирать, на чьей стороне быть, а во-вторых, — мы итак потеряли много времени. Создателя убили, технологии похищены… а все ниточки обрываются на корню или ведут к Лапыревой, к странной молодой «докторше» исторических наук с факультета забытых цивилизаций… Да, ночь была длинной, и я посвятил ее изучению собственно произошедшего убийства, а еще натолкнулся на одну не примечательную вещь. И это меня беспокоило…

Я притянул Эс-си к себе, склонил голову и чмокнул девушку в лоб. Вздрогнула. Не привыкла к проявлению чувств с моей стороны. Я редко поступаю так. Почти никогда. А сегодня отчего-то захотелось… Настроение просто отличное! Да и вера в светлое будущее проснулась! Альбинос напрягся и зыркнул на меня гневно. Не знаю, в чем тут дело, но наемника всегда злило проявление симпатии к Эс-си, будь-то я или любой член команды. А я радовался его бешенству. Мне нравилось видеть голубые искры в его глазах, ну, и еще эта мелкая месть мне тоже нравилась. А нечего дразнить Эс-си, она только недавно познала смысл слова «чувства». А это его «жестянка», «консервная банка» и «само совершенство» кого угодно доведут до белого каления.

— Рен, так я не понял, если Лапырева замешана, то почему ты отпустил ее? Мы могли бы узнать правду… из первых уст, а не следить за крошкой, надеясь, что она не обнаружит маячок и не свалит от нас по-тихому. А потом ищи-свищи красотку на просторах Галактики, — озабоченно произнес Альбинос и отвел взгляд. Я отпустил Эс-си и двинулся на капитанский мостик. Девушка и наемник потопали за мной. Впрочем, Эс-си удержать любопытство так и не смогла. Догнала и, заглянув в глаза, произнесла: