В конце августа император тронулся в путь. В Капуе его ожидала неприятная новость: аббат Райнальд из Монте-Кассино меньше чем через месяц после принесения клятвы в Лагопезоле вступил в сношения со сторонниками сицилийского короля. Иннокентий при поддержке святого Бернара воспользовался возможностью показать свою власть над Монте– Кассино и назначил по собственной инициативе комиссию из двух кардиналов и самого Бернара, чтобы проверить законность недавнего избрания Райнальда. 17 сентября перед трибуналом, состоящим из представителей империи и папства, включая святого Бернара, который, как всегда, взял на себя роль главного оратора, избрание Райнальда было объявлено незаконным. Несчастному аббату оставалось только положить кольцо и посох на надгробие святого Бенедикта; Вибальд, аббат из Ставело, упрямый лотарингец, сопровождавший экспедицию с самого начала, был «избран» на его место. Нам не рассказывают, какими методами монахов вынудили принять столь явного имперского кандидата, но при том, что германская армия стояла лагерем у подножия холма, у них, вероятно, не было выбора.

Здоровье Лотаря стало быстро ухудшаться; и все его приближенные понимали, что дни его сочтены. Он и сам это знал, но не хотел останавливаться. Он был немец и хотел умереть в Германии. Райнульф, Роберт Капуанский и вассалы из Кампании сопровождали его до Аквино, где проходила граница нормандских владений. Отсюда, оставив восемьсот своих рыцарей помогать мятежникам после его отбытия, император двинулся дальше по дороге, ведущей к Риму, но, не дойдя до города, повернул к Палестрине. Для него уже больше не могло идти речи о возвращении Иннокентия на престол святого Петра. В монастыре в Фарфе он попрощался с папой. С этих пор Иннокентий должен был сражаться сам.

Хотя они шли со всей скоростью, на которую была способна его павшая духом, наполовину разбежавшаяся армия, император достиг подножия Альп только к середине ноября. Его спутники умоляли его перезимовать здесь. Болезнь все больше овладевала им; будет безумием, говорили они, пересекать Бреннер в такое время года. Но старик знал, что не может ждать. Со всей решительностью умирающего он настоял на своем и к концу месяца спустился в долину Инна. Но тут последние силы покинули его. В маленькой деревушке Брайтенванг в Тироле он наконец остановился; его отнесли в бедную крестьянскую хижину; и здесь 3 декабря 1137 г. в возрасте семидесяти двух лет он умер[13].

Благодарим Бога, даровавшего победу церкви… Наша печаль претворилась в радость, и наши плачи – в звуки лютни… Бесплодная ветвь, гниющий член был отрезан. Негодяй, который ввел Израиль во грех, поглощен смертью и ввергнут в чрево ада. Пусть всех подобных ему постигнет та же судьба!

Св. Бернар о смерти Анаклета (Письмо к Петру, аббату Клюни)

За двенадцать лет, прошедших после его прихода к власти, Лотарь Зупплинбургский доказал своим германским подданным, что достоин занимать имперский трон. Честный, храбрый и милосердный по меркам своего времени, он вернул мир в страну, раздираемую междоусобицами; ревниво относившийся к своим императорским прерогативам, он был также искренне верующим человеком и приложил много усилий, чтобы исцелить церковь от раскола. В общем, его соотечественники, когда он их покинул, были более счастливыми и процветающими, чем во времена его вступления на трон. Однако к югу от Альп он, по-видимому, потерял свое чутье. Италия для него была незнакомой и чужой страной; ее народу он не доверял и не понимал его.