Там же она обнаружила свою сумочку и мобильный телефон. Она заглянула в «памятки»: вечером встреча с Беном Эдвардсом из «Скоттиш индепендент». А который час? Уже половина восьмого. Если поспешить, она еще успеет вовремя на работу. Только пробежку она пропустила в первый раз за все время, но это не такая беда – ведь ей больше не от кого убегать.

Бегать она начала после первой беременности.

– Тебе не хватает здоровья, – сказал ей тогда Томас. – Тренированности. Нужно хоть немного заниматься спортом, без этого нельзя. Если бы ты следила за своим физическим состоянием, то не потеряла бы ребенка.

Он пристал к ней, чтобы она записалась в фитнес-центр. Но одна лишь мысль об этом так испугала ее, что она чуть не заплакала. Она быстро повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел ее мокрых глаз.

– С этой же недели ты начнешь тренировки. Тебе это пойдет на пользу. Я сейчас же договорюсь по телефону.

Она покачала головой:

– Лучше вот что: я займусь бегом! Тогда я буду дышать свежим воздухом.

Конечно, это как сказать – есть ли вообще в Лондоне свежий воздух? Впрочем, Кью все-таки расположен в западной части города, где дышится легче. От их дома до Ботанического сада всего несколько минут пешком. Она выберет маршрут вдоль Темзы. Томас вроде бы не возражает.

– Ладно, как хочешь, – сказал он. – Главное, не отступаться. И не надейся, что я не замечу, если ты вздумаешь меня обмануть.

Он велел, чтобы она бегала не меньше двух раз в неделю, но скоро пробежка вошла у нее в привычку и стала ежедневным ритуалом. Сразу после того, как он уходил на работу в Сити, она одевалась и отправлялась бегать. Сперва это была получасовая пробежка, затем часовая. И вскоре она стала бегать все дальше и дальше, сама не замечая, что удлиняет свой маршрут. В ее каждодневном распорядке это был единственный промежуток времени, когда она принадлежала самой себе и которого никто не мог у нее отнять.

Начав бегать, она бросила пить. А это было единственное, что еще как-то объединяло ее с Томасом и что они делали вместе. У нее случилось еще два выкидыша, а Томас с тех пор стал пить еще больше, словно взялся пить не только за себя, но и за нее.

После развода она продолжала бегать, потому что к Томасу это не имело никакого отношения. Она стала бегать по собственной инициативе, он иногда начинал подозревать ее в обмане и думал, что она пропустила пробежку, но на самом деле обман заключался лишь в том, что она быстренько простирывала и прятала спортивный костюм, чтобы муж не догадался, какое удовольствие ей доставляет это занятие и как она им увлеклась. Она боялась, как бы он ей не запретил бегать просто потому, что ей это понравилось. После развода она переехала в северо-восточную часть Лондона, в район, где Томас не мог ее найти. Новый маршрут целиком пролегал по асфальту. А теперь вот она бегает среди такой красоты, какой никогда еще не встречала. В последние четыре недели перед ней каждое утро разворачивалась панорама Троссаксских холмов, нереально прекрасных в студеном утреннем воздухе.

Говорят, от собственного прошлого не убежишь. Кэтлин была уверена, что ей это удастся. Теперь, когда Томас умер, с прошлым, казалось бы, покончено навсегда. Но нет! Этот чертов Томас даже после смерти умудрялся все испортить, не оставив ей ничего хорошего. Теперь полиция полезет в ее жизнь, начнет копаться и вытащит на свет все без остатка. Стоит ли вообще продолжать борьбу за эту шотландскую жизнь? Или лучше сразу собрать вещи и начать все заново где-нибудь еще? Бороться или бежать? У нее не было ответа.