Проходя мимо комнаты Лиссы, притормозил. Постоял, раздумывая пару секунд, потом вошел. Девушка спала. Не ожидала, что зайду. Привыкла, что первую ночь после возвращения меня до рассвета ласкает Аиша. Да и охладел я к ней в последнее время, а она, чуткая душа, всегда чувствовала все нюансы моих настроений, лучше всех понимая своего господина.

   Именно с ней мог после секса разговаривать – Лисса умела слушать, изредка задавая вопросы, и никогда не лезла со своим мнением. А ведь я этим пользовался – не припомню, чтобы слушал ее в ответ. Даже в голову не приходило что-то спросить и позволить высказаться.

   Лег рядом, не желая будить. Сам вид девушки – хрупкой красоты, спящей безмятежно, усмирял бушующие внутри страсти, утихомиривал боль от того, что не мог сейчас обнять, прижать к себе желанную женщину. Лисса словно наполняла меня своим умиротворением.

   - Сагир, - прошептала сонно, открыв глаза. – Что ты здесь делаешь?

   - И это наложница спрашивает своего господина? – не удержался, чтобы не подшутить. – Что он забыл в ее спальне?

   - Прости, - смущенно улыбнулась и приподнялась на локте.

   Белые фарфоровые щечки зарделись. Когда-то ее стыдливость заводила меня с пол-оборота, заставляя срывать с девушки одежду, швырять на постель и… Наверное, так происходит у новобрачных, когда муж не может натешиться невинной супругой. Но время проходит, и хочется большего, позволить бутону стать цветком, однако приходится признать, что ей иного не отпущено. И страсть умирает.

   - Как ты? – спросила, заглянув в мои глаза.

   Единственная, кто поинтересовался. Ни сестра, ни Патор не сочли нужным. Они привыкли, что я сильный. Справлюсь со всем. Любят, беспокоятся, знаю. Но разговоры о задушевном точно не их конек. Тем и ценна Лисса, так и не ставшая здесь своей. Чуждая этому миру, она научила меня, что может быть по-другому.

   - Ты полюбил, - прошептала девушка, женской сутью поняв ответ. 

   Все они немного ведьмы, когда дело касается любви. Предчувствуют, считывают с лица, догадываются с одного не так сказанного слова. Называют это интуицией, ибо помнят о том, что магия под запретом. Но она живет в каждой, никуда от этого не деться.

   - Все сложно, - признался с кривой ухмылкой и лег на спину. 

   - И пусть, - Лисса прильнула ко мне, заглянула в лицо. – Но это так прекрасно! 

   - Не ощутил что-то, - усмехнулся, вспомнив, что помимо страсти Лиара большую часть времени бесила меня, терпеливого, вообще-то, демона.

   - Дурачок, - рассмеялась. – Думаешь только о ней, да? Об этой дочери Повелителя? Желаешь только ее? Скучаешь, когда рядом нет? Одобрения ее хочешь? Сердце сбивается, когда она рядом?

   - Думаешь, то самое?

   - Надеюсь. Я очень хотела, чтобы ты полюбил.

   - Странное желание для наложницы.

   - Да какая я тебе наложница? – рассмеялась. – Скорее уж, подруга, и давно!

   - Зря ты…

   - Сагир, - перебила, не переставая улыбаться. – Ты спас меня от ужасной смерти. Если бы ты не вмешался, не победил всех тех солдат, они бы… - отвела взгляд.

    Я промолчал. Сам видел, что остается после женщины, которую озверевшие после боя демоны, раздразненные победой, умывшиеся кровью врагов, «пускают по кругу». Самое худшее для нее – выжить. Не все даоны такие, но, увы, и таких много. Наша сущность каждый день дает о себе знать. И некоторые просто не заморачиваются тем, чтобы научиться держать ее в узде. 

   - Но то, что между нами потом вспыхнуло, так же быстро угасло. Ты сам знаешь. Я неинтересна тебе больше, как женщина. И никогда не буду.