Ведь и приз шикарен – сама Лиара! 

   Да и то, что Дагар носа не кажет, сидит в своих владениях и, как послушный мальчик, гоняет по владениям повстанцев, напрягает. Никогда не поверю, что ему плевать на Лиару. Он, как и все сильные даоны этого мира, почуял ее появление, уверен в этом. Но устоял перед зовом пророчества и жаждой власти. Этому должна быть причина. И, боюсь, когда я ее узнаю, она мне очень, очень не понравится! 

   Но сейчас можно ехать, наслаждаясь девичьей грудью, что колышется перед лицом. Кстати, у ее обладательницы, наверное, все тело затекло. Особенно, ее попка. Жаркая, упругая попка. Боги! Закрыл глаза, с трудом сдержав стон. Никогда так не реагировал на женщину! Особенно, на такую - дурную на всю голову. 

   Но сам виноват. Правильно сказал ее отец, теперь это моя проблема. Придется воспитывать. Надеюсь, эта нахалка не загонит меня в гроб прежде, чем из нее получится…

   - Сагир? – прошептала она, отвлекая меня от размышлений. – Как рука?

   - Лучше. – Поднялся, прикрыв ладонью одеяло, которое топорщилось колом, сдавая меня с потрохами.

   - Я заметила, - усмехнулась.

   Понимай, как хочешь, да?

   А может, еще не поздно развернуть карету и подкинуть Лиару обратно батюшке?..

   Искушения я поборол. Взял ношу – неси, не скули. Да и поздно было переигрывать – на полыхающем огнем горизонте уже чернели башни моего замка. До сих пор помню то ощущение, когда стоишь на самой высокой, среди птичьих гнезд, и смотришь вниз, где снуют такие махонькие фигурки людей. В детстве, до первого обращения в даона, до познания сладости полета на дарованных демону крыльях, часто забирался туда, хотя за это и прилетало по загривку от отца.

   - Упрямый, весь в мать! – каждый раз шипел он, стаскивая меня с верхотуры. – Сколько раз было сказано, нельзя, шею свернешь, сорванец! И все одно – снова лезет, как парень на девку! Сдались они тебе, башни эти!

   - Оставь ребенка, - властно бросала мать, когда батя за шкирку затаскивал меня в замок. 

   - Опять по башням лазал! – ябедничал отец и крутил мое ухо сильными пальцами - до слез. 

   Но потом толкал в ноги матери. 

   - Пусть. – Роняла она, не глядя на мужа. - Мальчик должен вырасти смелым.

   - Убьется, прежде чем вырастет.

   - Пусть. – Равнодушно пожимала плечами. – Значит, недостаточно ловок и везуч.

   - Да? – отец хитро щурился. – Он у меня один. Твоими стараниями. Расшибется в лепешку, придется нового делать? – его взгляд загорался. – Готова?

   - И не мечтай! – шипела мать, полыхнув зелеными глазами. – Уговор выполнен, наследник рожден! Больше к себе не подпущу, так и знай! А коли свербит, поди в девках дворовых недостатка нет!

   Резко развернувшись, она уходила из зала в свои покои, шурша шлейфом платья по ледяным плитам пола. 

   - Эх, Сагир, почто так быстро родился, малец? – горестно вздыхал отец, хватаясь за бутылку. – У других даонов вон десятки лет проходят, прежде чем во чреве женском дитя завяжется. А у меня сразу, как назло.

   Громко булькая, вино лилось в огромный кубок, размером как раз в бутылку. Последняя капля срывалась с горлышка и, прежде, чем круги на поверхности успевали разойтись, отец припадал к кубку губами, жадно вливая в себя желанное пойло, дарившее утешение и смирявшее давнюю боль нежеланности любимой супруге. Не стерпелось, не слюбилось. Ненависть только расцвела пуще прежнего с годами.

   - Наверное, в первую брачную ночь понесла, из вредности. – Даон кивал сам себе, смачно рыгнув. - Чтоб потом ножки крестиком держать! Сучка!