– Ладно, – вздохнула Мариша. – Завтра с утра позвоним и узнаем, куда положили твоего Цветикова Михаила.

Честно говоря, мне не очень-то и хотелось тащиться в больницу к этому типу. Может быть, тетка Света и права. Ведь действительно, сначала он всучает мне своих мерзких рыбок. Потом убивают его приятельницу, а мы оказываемся на подозрении. Нет, от этого Михаила следовало бы держаться подальше. Но когда я попыталась довести эту мысль до разума Мариши, то наткнулась на глухую стену непонимания.

– Ты сдурела! – завопила она. – Как можно прятаться в кусты, когда на наших глазах, можно сказать, убили человека? Нет, мы должны разобраться в этом деле.

Напрасно я пыталась ее вразумить, что Алена была нам совершенно незнакома. И мы вовсе не обязаны расследовать ее смерть. На это есть органы милиции. Но Мариша была неумолима. От волнения густая грива ее пышных светлых волос растрепалась, и моя подруга стала ужасно похожа на Бабу-Ягу из мультика про «Летающий корабль», где эти самые Бабы-Яги водят веселые хороводы на болоте.

– Я просто не смогу уснуть и вообще жить не смогу, если мы не разузнаем, какого черта убили эту женщину! – возбужденно твердила мне Мариша.

В этом же ключе она говорила примерно полтора часа. И наконец я сдалась. Выставить из моей квартиры Маришу не удавалось, равно как и переубедить ее, поэтому оставалось смириться.

– Ладно, мы найдем Михаила, спросим, что все это значит, и на этом все! – наконец сказала я.

– Так этого же я от тебя и добиваюсь! – обрадовалась Мариша, и мы наконец-то смогли лечь спать.

Перед сном Мариша позвонила своей маме и предупредила, что остается ночевать у меня.

– Господи, опять вы во что-то влипли! – простонала в ответ Тамара Ильинична. – Другие девушки в вашем возрасте уже семьи имеют, мужей. А у вас все не как у людей. Вместо того чтобы перед мужиками юбками крутить, вы все какие-то трупы находите. Что за странность у вас такая?

– Мама, с чего ты взяла про труп? – недоуменно спросила Мариша. – Кто тебе рассказал?

И она метнула на меня негодующий взгляд. Я в ответ пожала плечами и затрясла головой. Ни о каком трупе я Тамаре Ильиничне не рассказывала. Да у меня сегодня и вообще не было времени пообщаться с мамой Мариши.

– Да чего уж там не знать! – кричала в трубку Тамара Ильинична. – Мне и знать нечего. Я тебя за двадцать с лишним лет хорошо изучила. Где ты, там жди какой-нибудь истории. Кстати, тебе твой Карл из Вены звонил. Волновался, где это ты в такое позднее время бродишь.

– Да ну его! – отмахнулась Мариша. – Скажи, если еще будет звонить, что я куда-нибудь уехала. В деревню к больной бабушке, например.

– Но у тебя нет бабушки, – растерялась Тамара Ильинична. – Тем более в деревне.

– Но Карлу ведь об этом необязательно знать, – сказала Мариша. – Скажи, пусть успокоится.

И на этом разговор окончился.

– Повезло тебе, Дашка, с мужем, – сказала Мариша, ложась спать. – Смотался в Португалию и звонками с дурацким беспокойством не тревожит.

– Почему дурацким? – спросила я.

– Да потому что! Ну скажи, какой толк Карлу волноваться обо мне, если он в Вене, а я тут, в Питере, и между нами тысячи километров. Чем он может мне помочь, если со мной что-нибудь случится? Да ничем. Так что и волноваться ему обо мне бесполезно.

– Конечно, лучше как у меня, – усмехнулась я. – Ни телефона я его не знаю, ни адреса. Случись чего, не буду даже знать, где его и искать.

– Вот и я о том! – обрадовалась Мариша. – И поэтому никакого беспокойства. Все равно ведь ничего поделать не можешь. И через наше посольство в Португалии тебе его не разыскать. Он ведь в Португалии наверняка без вида на жительство живет. А это значит, что от всех властей он прячется. Он, наверное, и тебе своего адреса не дает из конспирации.