– Моя госпожа готова? – как можно ласковее спросил он, стараясь не выдать раздражения.

Эльжбета вздрогнула, отскочила, словно ужаленная, к окну и выставила перед собой руки.

– Это я, дорогая княгиня, твой муж, подойди ко мне, – продолжал Влад, медленно подступая к бяломястовне и протягивая ей навстречу открытые ладони.

Эльжбета повиновалась его призыву, опустила руки и сделала крошечный шаг вперед. Владислав снова потянул на себя невидимые нити. Эльжбета шла, словно ведомая в поводу козочка, низко склонив голову. Легкий стук дождя за окном перешел в доверчивый шепот, тихое бормотание, посыпался как обмолоченная рожь, а потом и упал сплошной стеной, едва пропуская сквозь воду ворчливое брюзжание далекого грома.

Приблизившись, Эльжбета нехотя подала мужу обе руки. Владислав усмехнулся, увидев на ее запястье белую ленту и вспомнив супружеские клятвы. Какое счастье, что он набросил на жену заклятье до того, как принес обет. Теперь даже если его склочница-тещенька учует колдовство – обвинить его и расторгнуть брак не сумеет.

Владислав медленно обнял жену, неторопливо расстегивая мелкие пуговки на легком сарафане. Служанки уже расчесали Эльжбете волосы, и теперь они золотистыми волнами стекали по плечам.

– Успокойся, – продолжал нашептывать Влад, чувствуя, как вибрируют невидимые нити, опутавшие девушку, – успокойся, мое сердце…

Едва ли мог он сказать почему – от резкого, оглушительного громового удара или от слов, слетевших с его губ, – но только Эльжбета вздрогнула, вскрикнула тихо и жалобно, как кричат дети, просыпаясь от дурного сна. И колдовские нити лопнули, брызнули искрами в разные стороны.

Эльжбета распахнула глаза и… завизжала так, что Влад невольно закрыл ладонями уши, но тотчас опомнился и зажал жене рот.

– Молчи, женушка, – зашипел он так тихо, что казалось, это дождь за окном стучит по бревнам стен. – Наши гости, верно, спать легли. Не разбудить бы…

Эльжбета вырывалась, вцепившись пальцами в его ладонь, сдавившую ей щеки и губы, но хватка у Влада из Черны была страшная. Элька перестала биться, покорно опустила руки.

– Вот так, дорогая, – довольный скорой победой, проговорил Влад, ослабляя железную хватку. – Покорность украшает жену.

Но Эльжбета тотчас выскользнула из его объятий, отбежала и снова вытянула вперед ладони. Только на этот раз между ее пальцами змеились тонкие ленточки колдовской силы.

– Не подходи! – срывающимся голосом вскрикнула Эльжбета, и искристые змейки от пальцев бросились к предплечьям, сплелись в жгуты. – Не подходи, отповеди не побоюсь – убью. Землей клянусь, убью.

– Ты моя жена! – грозно прорычал Влад, наступая, но Элька взмахнула рукой, и Владислав почувствовал, как резкая боль пронзила его левое плечо, хрустнула кость, лопнула кожа. Пропитывая черный бархат, потекла кровь.

– Не жена я тебе, лгун, и никогда ею не стану! – визжала Элька. Отповедь ударила ее в лицо – девушка пошатнулась, оперлась одной рукой о стену, но другую, все еще опутанную струями магии, упрямо держала перед собой. – Ты околдовал меня, заставил дать обеты, и теперь я всем расскажу, что ты сделал… И я тебе не жена!

Ярость клокотала в груди князя. Парой несложных заклятий он срастил сломанную кость, досадуя, что дрянная девка испачкала кровью его лучшее платье. Странно, как он мог когда-то считать ее красавицей. Бяломястовна была копией своей матери. Красная и опухшая от стекавших по щекам слез, растрепанная, с искаженным злобой лицом, она напоминала гадкую жабу, до поры таившуюся в прекрасном цветке.

– Ложись, дура! – прикрикнул Влад, снимая кафтан, чтобы посмотреть, хорошо ли затягивается рана от удара бестолковой девки. – Теперь ты моя жена. И никто, ни твой отец, ни братец, ни крикливая матушка этого не изменит. Обеты – слова да белая ленточка. Брак – совсем другое, это власть, земля и золото. И твой отец не затем юлил и извивался передо мной, чтобы все это потерять из-за твоих причуд… Много мне задолжал князь Казимеж, а отдашь – ты.