Понимаю.
И не торможу.
Состояние пьяное и дурное.
Мне хочется доказать, что то, что произошло в буфете, чистая случайность. И даже не случайность, а мое желание. Моя добрая воля. Я ее спецом отпустил, потому что с бабами не дерусь! Я их трахаю! И ее трахну. Обязательно. До конца месяца.
– Против твоего ровика, – киваю и с удовлетворением вижу, как глаза Вилка расширяются. Ровик, эта рухлядь для пенсионеров, была подарена ему папашей, и Вилок никому никогда не признается, насколько тащится от него. На людях кривится, потому что даже ровик спорт при всей его дороговизне и начинке, западло для парня. Для мужика за сорокет – самое оно. Но Вилку нравится, я несколько раз видел, как он с выражением кайфа на роже проводит ладонью по торпедо… Только, когда никого рядом не было, естественно.
Так что, пожалуй, это серьезно.
И, если Вилок рассчитывал, что я сдам назад и не захочу лишаться субару, то теперь я сам поставил его раком.
Вилок смотрит мне в глаза, выискивая в них неуверенность, но не находит.
Ну давай, урод, отказывайся сам! Тогда я чисто морально выиграю.
– Идет, – хрипит Вилок, – но с видосом!
– С видосом, – киваю я, поворачиваюсь к Лексу, с интересом наблюдающему за нами, – разбей.
Он вяло машет ладонью, типа, разбивает.
После этого я хватаюсь, словно утопающий, за виски одной рукой и за жопу девки другой.
Осознание того, что случилось, приходит как-то сразу, обрушивается тупой давящей волной на башку.
И на душе нереально гадко. Мерзотно, как от просмотра блевотного порно.
Я вперся в херню. Сам. Никто не тянул. Мог тупо это остановить, мог сдать назад. Ну и что, что подумают? Без разницы же мне всегда было?
Так что произошло сейчас?
Какого хера я повелся на откровенную провокацию?
И, самое тупое, что назад не отмотать.
Потому что отказываться надо на начальной стадии, а не когда уже забились. Это будет совсем уже отвратно. Гораздо хуже, чем если б меня считали слабаком, которого девка на колени поставила…
От огорчения, что выхода никакого не вижу, допиваю стакан до дна и тут же луплю еще один. Вилок не отстает, Лексус сует лапу под юбку Маринки, видно, окончательно все для себя решив на сегодняшнюю ночь.
Я смотрю расфокусированным взглядом на стоящие торчком сиськи Маринки, и почему-то это не вызывает возбуждения. Только гадливость.
Зачем Лексу, имеющему возможность трахать такую куколку, как Алька, все эти грязные девки, вообще непонятно…
Но это его дело…
А я… Я вперся. Как же я вперся, блять…
У меня процесс самобичевания в полном разгаре, когда на пороге появляется подружка Лекса Алька.
Она охерительно хороша в коротком платье и с длиннющими ногами. И глаза такие обиженные.
Повезло Лексу, скотине, его такая девочка любит…
Я отвлекаюсь на свою горькую судьбу и пропускаю момент грандиозных разборок.
Алька, понятно, злится, Лекс за ней бежит, Маринка торжествующе поправляет титьки. Она своего добилась, похоже, поимела подружку.
И меня сегодня поимели…
Так что мы с Алькой в одном вагоне…
Пиздец, а не день.
Глава 5
– Немой, а вот чего тебе по жизни нужно?
Вопрос, конечно, пиздец, какой философский, но меня всегда после поллитра вискарика тянет на потрындеть за жизнь.
Это у меня в отца, он тоже, как на пробку наступит, так и распускает сопли. Мать это знает и надираться ему не дает. По крайней мере, часто.
Ловлю себя на том, что уже в который раз за эти сутки вспомнил про предков, и дико злюсь. Потому что это – тоже показатель.
В первую очередь, слабости моей. И дурости.
Предки про меня не вспоминают, им хорошо там, где они сейчас. И да, я даже не помню, где они.